– Имеет, – согласился Риккон. – Но сейчас мне хотелось бы задать ему парочку вопросов.

– Э-э… Это как-то связано со мной?

– Естественно. Он тебя покрывал.

– Он меня пожалел.

– Он поощрял обман.

– Просто у него большое и доброе сердце.

Лорд усмехнулся:

– А как же «урод», «злодей» и… как ты его еще называла?

Лиля чуть покраснела.

– Нельзя судить людей по внешности, – настойчиво сказала она. – То, что внешне он – не прекрасный принц, не значит, что у него не может быть светлой души.

– Не ожидал услышать от тебя подобное, – пробормотал лорд и недоверчиво покачал головой.

– Что?

– А как же задирание носа от каждого пустяка?

– Я так никогда не делала.

– Неужели?

– Ну… может быть, иногда. Но это все было напускное. Играла роль, помнишь?

– А сейчас, значит, с этим покончено?

Лиля опустила взгляд, но через секунду вновь взмахнула ресницами:

– Я извиняюсь за все то, что творила ранее. И за пение, и за… блох… Это была вынужденная мера.

Риккон помолчал.

– Я тоже не всегда вел себя достойно, – наконец признал он.

– Ничего. Чаще всего я этого заслуживала. – Она смущенно улыбнулась. – А на Блая не ругайся, он правда хороший.

– Он точно так же говорит о тебе. Спелись, что ли? – вздохнул лорд. – И от этого еще сильнее хочется его найти и понять, что происходит.

Но горбун никак не находился. Казалось, они уже дважды обошли весь парк, пока вдруг Риккон не сжал ее руку.

– Что? – Лиля повернула голову и разглядела между деревьями, в самой темноте, знакомый силуэт. – Нашелся. А что он делает?

– Думаю, занимается своим самым излюбленным делом, – пояснил Риккон, вновь позволяя себе легкую улыбку. – Подглядывает. Есть у него такая привычка, любит быть в курсе всех событий. Но, надо признать, чужих тайн никогда не выдает.

– И это очень радует.

– Что именно?

– Что Блай верен своим принципам. Это подтверждает, что он хороший человек. Что ты так на меня смотришь? Да, я перестала обращать внимание на его недуги, мало ли какие маски мы все носим, главное – то, кем мы являемся в действительности. И это я говорю совершенно искренне. Что? Риккон, перестань так смотреть, это нервирует.

– Просто поражен.

– Чем?

– Ты сегодня какая-то… А впрочем, не бери в голову. Пойдем.

Горбун даже не оглянулся, когда Лиля и Риккон встали позади него. Только чуть кивнул.

– И что? Сразу догадался? – спросил он.

– Не сразу. – Голос лорда прозвучал с особенной интонацией. – Одного не пойму, как она тебя уговорила?

– Это кто сказал такую глупость? – Блай обернулся и выдал настолько широкую улыбку, насколько позволяли его застарелые шрамы. – Это я ее уговаривал. До-о-олго уговаривал, уж думал, что не согласится. Не хотелось Лиле перечить тебе, но я же упертый. Вот и платье нашел, и маску новую притащил. Хороша?

– Хороша.

Лиля забыла, как дышать. Уж чего она не ожидала от горбуна, так это настолько приятной защиты. Он не просто не выдал ее, он взял вину на себя, прекрасно зная, что лорд может разгневаться, не разобравшись. А тут вроде и упрекать невесту не за что.

– Кого увидел? – Риккон сделал шаг вперед, всматриваясь в танцующие парочки. – За кем так пристально наблюдаешь?

– Сам посмотри. – Блай посторонился, давая обзор не только другу, но и Лиле.

– Куда смотреть-то? Толпа народу.

– Да ты дальше гляди, дальше. За этой толпой, на дальней лавочке. Ну? Приметил?

Лиля тоже бросила взор на скамейку. Очередная пара: женщина в ярком, вычурном платье, сама Лиля с удовольствием надела бы такое, и мужчина в облачении шута. Даже колпак с бубенцами присутствовал. Смешно, но на то он и маскарад, чтобы наряжаться тем, кем никогда не станешь в жизни.

Женщина явно кокетничала, да и ее партнер был не против легкого флирта.

– Кто это? – прошептала Лиля. – Ваши знакомые?

– Знакомые, – кивнул Блай. – Неужто сама не узнаешь? Приглядись-ка к брюнетке повнимательнее. Ну?

Лиля прищурилась. Сухощавая, с хорошей осанкой, с приподнятым подбородком.

– Матильда?

– Она самая.

Риккон усомнился:

– Твоя камеристка? А что она тут делает? Прислуга не посещает балы. Ладно в моем замке, но во дворце императора…

– Это я ее отпустила! – тут же сказала Лиля. – И платье подарила. Она с моего ведома здесь, не случится ничего плохого, если Матильда немного отдохнет, нечего подле меня старой курицей сидеть.

Про платье, конечно, она приврала немного. Но наряд камеристки и правда больше подходил самой госпоже. Не по ценности, а по стилю и экстравагантности.

«Так вот что ты прячешь внутри себя, серая мышка! – Лиля мысленно усмехнулась. – Какой огонь на самом деле скрывается под суровой строгостью, и не подумаешь…»

– А кто это с ней? Тоже знакомый?

– Да. Знакомый, – односложно подтвердил Риккон, даже не собираясь называть имя.

Лиля внутренне напряглась. Учитывая, с каким пристрастием он поглядывает на эту парочку, мужчина – не просто знакомый, а очень даже хороший приятель. Так-так… Кто же у нас может вызвать такие эмоции? Уважение, пристальное внимание и даже некоторое восхищение?

Девушка нервно сжала руки. Мог ли этот мужчина быть Кольбером? Тем самым стариком-магом, который представляет опасность не только для нее, но и для самой Матильды? Могла ли камеристка решиться на опрометчивый шаг и втереться в доверие? О-ох, как все неоднозначно.

Кольбер гостит во дворце, значит, император вполне мог его пригласить на праздник. Сумеет ли он узнать ее? Готов ли выдать?

Блай бросил на нее хмурый взгляд, словно уловил переживания.

– Не суетись, – едва различимо шепнул он, пока Риккон не слышал. – Что случилось?

– Кольбер тут?

– Тут, где же ему еще быть. Но чары действуют на всех, и коли он с тобой близко не знаком, не узнает.

– А если знаком? – закусила губу Лиля, но тут же отмела такое предположение: – Нет, не знаком. Артемис еще узнал бы, а его отец видел меня всего пару раз.

Девушка вновь глянула на шута, почему-то ей казалось, что это и есть Кольбер. То ли воображение внезапно разыгралось, то ли страх разоблачения всему виной.

– Кто он? – вновь спросила она громче.

Риккон улыбнулся. Весело, по-хулигански, как будто она сказала что-то смешное.