class="p1">Бронин бросил взгляд на секундомер, мысленно похвалил Пучинова. Итак, низколетящая радиоуправляемая скоростная цель обнаружена на предельной дальности. Виктор Павлович представил, как она, прижимаясь к земле, несется к охраняемому объекту. А что же Алешин? Почему он молчит?

Привычка сохранять самообладание даже тогда, когда, как говорится камни с неба сыплются, еще раз выручила майора Бронина. Послышался доклад командира батареи старшего лейтенанта Алешина:

— Цель не вижу!

Непроизвольно командир дивизиона бросил взгляд на экран индикатора, врезанный в панель управления. У верхнего правого края упругими толчками мерцала светлая точка — отметка от скоростной малоразмерной мишени, что на предельно малой высоте мчалась над спрессованной ветрами и солнцем полигонной землей. Мчалась именно в том секторе неба, куда нацелены пусковые установки батареи, которой командовал старший лейтенант Алешин. Эта точка отметки от цели все ближе придвигалась к рубежу, после которого подчиненные старшего лейтенанта Алешина просто будут не в состоянии эффективно поразить воздушного «противника». Но командир батареи голосом, в котором уже пробивается тревога, снова докладывает:

— Цель не вижу!

Что делать? Может, пока не поздно, дать команду на уничтожение мишени первой батарее? Майор Бронин с отчетливой ясностью понимал, что на принятие единственно верного решения ему отпущены буквально считанные секунды. Если сейчас поставить задачу другой батарее, то как поступить в том случае, когда воздушный «противник» повторит налет на этом же направлении.

Значит, оставить все, как есть? А вдруг у старшего лейтенанта Алешина не получится? Тогда время будет безвозвратно упущено и для другой батареи.

Что же предпринять?

Виктор Павлович почувствовал, как из-под тяжелого, плотно обхватившего голову шлемофона стекают на лоб горячие струйки пота. Он стиснул зубы так, что желваки буграми заходили под загорелой, обветренной кожей лица. За эти несколько коротких, стремительно убывающих секунд ему предстояло сделать выбор, от которого сейчас зависела оценка всему дивизиону. А в реальном бою от этого выбора решалась бы жизнь многих и многих людей.

Все присутствующие на КП смотрели на него. Он должен немедля принять решение. Всего две-три секунды осталось лететь безнаказанно радиоуправляемой мишени. Если отдать приказ на ее уничтожение, то Пучинов, безусловно, собьет ее первой ракетой. В этом Бронин не сомневался. Но тогда третья батарея получит двойку. А он уверен в старшем лейтенанте Алешине. Слишком много сил и времени отдал ему командир дивизиона.

Пучинов вновь повторил: «Есть цель!». Но молчит Алешин. Если в это мгновение не отдать приказ на уничтожение цели, то тогда уже весь дивизион получит неудовлетворительную оценку…

Зуммер переговорного устройства пищит так, будто паровозный гудок. Вот уже и начальник войск ПВО округа покосился на Бронина, как бы напоминая, дескать, сделать выбор.

Выбор. Командир, облеченный властью, всегда стоит перед необходимостью из множества вариантов предстоящих действий принять к исполнению всего лишь один. В любом вопросе нет перед ним готовых решений, которые оставалось бы только бездумно подписать. Жизнь, повседневная практика постоянно ставят командира в положение путника, размышляющего на развилке дорог: куда пойти? Где лежит наиболее верный путь к намеченной цели? Как избежать ошибки, виновником которой будет он — один человек, но ее суровые последствия ощутят десятки и сотни людей?

Нелегко сделать выбор, когда результат касается всего лишь собственной личности. Но насколько труднее сказать одно-единственное слово, когда оно решает судьбу усилий и стараний целого коллектива, товарищей по боевому строю. Судьбу большого и важного дела…

Светлая точка на экране локатора словно выросла, замерцала ярче и тревожнее. Майор Бронин неотрывно смотрел на нее, не произнося ни слова. Он ждал, когда старший лейтенант Алешин доложит о том, что видит эту неуловимую цель. Весь опыт, знания, боевое мастерство говорили Бронину, что ракетчики батареи обязательно обнаружат воздушного «противника». Видимо, рельеф местности на этом направлении пока позволяет цели оставаться незамеченной, но неизбежно наступит момент, когда мишень лишится спасительного прикрытия и попадет в цепкие лучи локатора. А там уж подчиненные старшего лейтенанта Алешина не подведут — выучка у них крепкая.

— Цель не вижу! — звенящим эхом отдался в кабине доклад командира батареи.

Майор Бронин слышал, как нетерпеливо поднялся со своего места проверяющий и вышел из кабины. Снаружи донесся его возбужденный голос:

— Все ясно, стрельба завалена!

На мгновение Виктор Павлович почувствовал, как у него летучим знобящим холодком обдало сердце. Неужели он ошибся в своем выборе? Он до боли сжал в руке пластмассовый переключатель связи, но уже в следующую секунду победным, ликующим громом упало в горячую, напружинившуюся тишину:

— Цель вижу!

Отдав команду на уничтожение радиоуправляемой мишени, Бронин устало откинулся на спинку кресла. Только теперь он понял, как трудно дались ему это напряжение, эта выдержка, эта вера в подчиненного…

А ракета, обдав окрестности могучим ревом, плавно скользнула в густеющую синь вечернего неба. Вот уже она скрылась из виду, только белым зыбким дымком обозначился ее путь. След инверсии стал тонким, как нитка, и там, вдали, внезапно оборвался. Звуковая волна от взрыва докатилась до земли. Горячие обломки радиоуправляемой мишени, оставляя за собой хвост дыма, разлетелись во все стороны. Они словно подводили итог работы ракетчиков, их вдохновения и мужества.

Первый, кто подошел к Бронину, был старший лейтенант Алешин.

— Спасибо за доверие, — смущаясь, сказал он.

От неожиданности Виктор Павлович даже растерялся. Потом, повинуясь искреннему порыву, может быть, впервые вот так, не по-уставному, ласково произнес:

— Молодец, Алеша! Я всегда верил в тебя. Спасибо, что не подвел.

И крепко обнял офицера.

…По ровному, хорошо укатанному такыру машина шла плавно, без резких толчков, не отвлекая Виктора Павловича от воспоминаний о только что закончившихся стрельбах. Да, что ни говори, а пришлось поволноваться изрядно. Лишь в самый последний момент, когда исход пуска висел буквально на волоске, подчиненные Алешина обнаружили воздушного «противника». Как и предполагал майор Бронин, полет радиоуправляемой мишени был рассчитан таким образом, чтобы дать возможность цели использовать лощину, укрывающую мишень от обнаружения. Вот, значит, о каком сюрпризе говорил представитель вышестоящего штаба там, на КП. Всего на секунду-две расстался «противник» с укрытием, но и этого было достаточно ракетчикам батареи, чтобы нанести по нему точный удар.

Виктор Павлович ничего не сказал Алешину о тех переживаниях, которые испытал во время ожидания доклада от него.

В палаточный городок, где разместился личный состав дивизиона, майор Бронин приехал из штаба части вечером. Незаметно от всех прошел к себе. Но не успел раздеться, как раздался телефонный звонок.

— Слушаю, — бросил в трубку, размышляя над тем, кто бы это мог узнать, что командир на месте.

— Докладывает капитан Колтевский, — узнал он голос начальника штаба. — Люди и техника прибыли на место. Все