Молодой человек вошел весь и представился:

– Меня зовут Сихали Браун. Я с ранчо «Летящее Эн». Мы гоним стадо кашалотов, а тут эти кальмары…

– Знаю, – проворчал Шутиков, – слышал уже…

– Вы не все слышали, шериф, – прохладным голосом сказал Сихали. – Кальмары не просто так вырвались из заповедника, их оттуда вывели люди Шорти Канна.

– Что?! Да вы в своем уме? Зачем им это вообще понадобилось?

– Вот об этом их и спросите! – отрезал Браун. – Наши поймали четверых из них – Юту Хейзела, Харви Кинзеллу, Таскозу и Шелвина Родда. Один – Хорхе Бака – точно погиб, еще двое пропали, сегундо приказал мне найти их. А насчет надобности… Есть такая штука, стампида называется. Это когда стадо гонят на лагерь скотоводов или на другое стадо. Получается весело, особенно для тех, кто эту стампиду устроил. На наших кашалотов натравили целую стаю гигантских кальмаров, но что-то у Канна там не заладилось… Короче говоря, мегатойтисы занялись самими загонщиками. Я вот сказал, что мы поймали их. На самом-то деле загонщики сами кинулись к нам, умоляя о спасении. А Наталья Стоун просила меня все это передать вам и предупредить, что самый крупный кальмар находится где-то в районе Форт-Эбисса. Так что смотрите…

Кивнув, Сихали Браун вышел, звякнув дверью шлюза, и галантно посторонился, пропуская в комнату супругу Шутикова – моложавую даму широких, но строгих взглядов.

В подарок к серебряной свадьбе Иван Ильич оформил жене абонемент на частичное омоложение, и теперь пятидесятилетняя Дарья радовала себя и его гладкой кожей и блестящими черными волосами. Но характер у нее остался старый – Дашка по-прежнему вмешивалась в его работу и постоянно лезла с советами. Самое досадное в этом было то, что советы жены частенько оказывались верными – мадам Шутикова указывала мужу на пустячные с виду детали, в которых она «женской интуицией» угадывала будущие угрозы и неприятности по службе. Шутиков злился на нее, обижался, но терпел.

– Ты все слышал, что тебе передал этот симпатичный молодой человек? – спросила Дарья.

– Слышал... – буркнул Иван Ильич и добавил официальным тоном: – Все меры безопасности приняты, Даша, глубоководникам запрещено выходить наружу, кроме как в переходник рейсовой субмарины. Аквароботы контролируют всю зону...

– Я не об этом! – отмахнулась мадам.

– А о чем же? – терпеливо спросил Шутиков.

– О городе!

– В каком смысле – о городе? – рассердился шериф. – Ты можешь выражаться яснее?

– Да куда уж яснее! – фыркнула Дарья. – Если какой-нибудь дипер сдуру решит поиграть с гигантским кальмаром – это его дело, каждый сходит с ума по-своему. Но ты уверен в самом городе? Выдержат ли его стены? А переходники? Иллюминаторы? Мегатойтис – это страшная сила...

– Да ты что?! – возмутился Шутиков. – Чокнулась, что ли? Тут многослойная броня!

– Ва-аня! – ласково сказала Дарья. – Проверь все! Я тебе когда-нибудь советовала делать глупости?

– Хорошо, – сдался Шутиков, – я проверю.

– Сейчас, Ваня, сейчас...

– Сию же минуту! – рявкнул шериф.

– Вот и отлично, – бодро сказала Дарья и скрылась в спальном отсеке.

Припомнив все идиомы, подходящие моменту, Иван Ильич проговорил их шепотом и вышел в коридор.

Коридор был неширок и кругл, его стены покрывал серый шершавый пластик, а переходники между сферами-модулями сужали проход еще больше, уводя в перспективу длинную анфиладу жилых и рабочих секторов.

Обычно в этот час коридор пустовал, все были на работе, но сегодня народу хватало – ученые, машинисты танков-батискафов, подводники – все бродили по коридорным секциям и чувствовали себя не в своей тарелке. Известия о гигантских кальмарах для жителя Москвы или какого-нибудь Ополья – это интересно и познавательно, а для обитателя батиполиса – прямая и явная угроза.

Бурча приветствия и отделываясь от вопросов пожиманием плеч, Шутиков свернул за салуном «Высокая проба» в поперечный коридор и миновал скругленный цилиндр оранжереи – по обе стороны разбиты грядки и клумбы. Попахивало навозом, но все лучше, чем пластмассой.

За оранжереей стоял такой же цилиндр, только поставленный на попа, – тут разместили школу.

Шутиков на цыпочках прошел узкую рекреацию – слева был младший класс, справа – старший. Из-за неплотно закрытых дверей доносились детские голоса, повторявшие таблицу умножения.

Шериф усмехнулся, покинул школьные отсеки и выбрался прямо к диспетчерской. Снаружи диспетчерская походила на булаву – узкий цилиндр поддерживал прозрачную сферу. Оттуда, из «пузыря», виден весь город, все его сильные стороны и слабые места. «Неужто есть такие?» – подумал Шутиков.

Он быстро прокрутился вверх по винтовой лестнице и вышел в зал – пульты по окружности, на донышке «пузыря». Прожектора за прозрачными стенками просвечивали воду во всех направлениях, и она казалась синей, как воздух в сумерки.

– Хэлло, шериф! – поднял руку Нолан Чантри, комендант города.

– Хэлло, Нолан, – проворчал Шутиков. – У меня к тебе дело.

– Мои уши в твоем распоряжении!

– Побереги их... О кальмарах в курсе?

Нолан посерьезнел.

– Слышал, – кивнул он. – Еще трое на воле... Пока.

– Я вот боюсь... – Шутиков прокашлялся, справляясь со смущением. – Как бы они сюда не явились. Не навредили бы...

– Ива-ан! – протянул Чантри. – Это город, Иван, и...

Шериф поднял руку, останавливая коменданта:

– Стоп, Нолан! Ты ручаешься, что у Форт-Эбисса нет ни одного слабого места? Что кальмар не в силах повредить нам?

– Ну-у... – затянул комендант.

– Без ну! – отрезал Шутиков. – Ручаешься?

Чантри сморщился и обернулся к прозрачной сфере. Весь город был виден отсюда – шары, цилиндры, купола, короткие трубы переходников.

– Иван, – сказал Нолан проникновенно, – это ваш город, но я его тоже строил! И знаю от фундамента до шлюз-камер! И я понятия не имею, как большая и вонючая куча желе, именуемая кальмаром, могла бы повредить металлопласту и спектролиту! И с чего ты взял, что эта тварь вообще сюда явится?

Шутиков пожал плечами в раздражении.

– Его видели совсем недалеко отсюда, с шестого танка, – проворчал он. – Гошка рассказывал, что в длину кальмарец был в полста метров. Куда он потом делся, я не знаю – мегатойтис мне не докладывает... Кстати, вот и он.

Чантри не понял или не расслышал.

– Нолан! – рявкнул Шутиков. – Оглох?!

– Кальмар! – подскочил дежурный инженер-контролер, тыча рукой за пульты. Нолан Чантри подскочил и перегнулся через терминал. Иван Ильич почувствовал шевеление волос.

Из полутьмы всплывало колоссальное создание, десятирукое и двуглазое. Оно было больше любого городского сектора, и мозг не сразу соглашался счесть ЭТО живым существом, а не геологическим новообразованием.