– На Шорти я плевать хотел, – честно сказал Новаго, – но подумайте, какой нам выпадает шанс! Напустим кальмаров на кашалотов, и пусть китопасы побегают. А вам известно, что у Натальи Стоун целых две плавучих базы? А людей у нее – ну двадцать пять, от силы. Почти все на субмаринах, и сколько остается на борту? Двое-трое? Вот вам и «короче» – подходи и бери хоть ту базу, хоть другую. На выбор! Или обе сразу.

– Да-а... – задумчиво протянул Состенес. – «Плавучка» в хозяйстве может пригодиться... Я – за!

– Я тоже, – поддакнул Бака. – Кальмары такого шороху наведут в стаде, что никто и не заметит, если мы с десяточек кашалотов оприходуем в корыстных целях…

– Или с сотенку! – хихикнул Состенес.

– Годится, – кивнул Шелвин Родд.

– Я как все... – флегматично сказал Юта.

Звено «Пинто» подкралось к «Кальмарнику», скользя по-над дном. Хорхе отлучился ненадолго, выдвижные манипуляторы его субмарины разломали генератор, и целый сегмент заграждения перестал функционировать – в «заборе» образовалась изрядная дыра.

– «По мнению Бидзана, – разглагольствовал вполголоса Юта, – ика есть не что иное, как метаморфоза вороны, ибо есть и в наше время у ики на брюхе вороний клюв, и потому слово „ика“ пишется знаками „ворона“ и „каракатица“...» – Помолчав, он важно добавил название источника: – «Сведения о небесном, земном и человеческом».

– Слушай, ты, каракатица, – донесся по селектору голос Хорхе Баки. – Кончай, а?

– Надоел ты со своими китаёзами... – послышалось ворчание Таскозы.

– Это японцами писано, неуч!

– А мне по фигу...

– Хватит! – вмешался Айвен. – Подплываем! Хорхе, как думаешь – всех утянем?

– А то! – фыркнул Хорхе.

– Лучше возьмем одних мегатойтисов, – вмешался Кинзелла. – Батитойтисы не такие свирепые...

– Они что, разные? – удивился Таскоза.

– Да есть маленько. Смотри на щупальцы и хвост – у батитойтиса хвост поширше будет, а щупальца длиннее и тоньше...

– «У поэта древности Цзо Сы, – торжественно вступил Юта, – в „Оде столице У“ сказано: „Ика держит меч...“ Это потому...

– Юта! – заорал Таскоза.

– ...Это потому, – договорил Юта, – что в теле ики есть лекарственный меч, а сам ика относится к роду крабов...» – и торопливо закончил: – «Книга вод».

Айвен ухмыльнулся и откинулся на спинку сиденья. Все шло по плану. По его плану!

– Подходим, – сказал он по общей сети. – Все переговоры в закрытом режиме. Заграждение!

По ушам ударил высокий визг, и сразу все стихло. Проплыли. А рыба или те же моллюски не решатся проскочить – электрическое поле и ультразвуковая завеса ограждали «Кальмарник» не хуже крепкой стены.

Расплывчатый подводный пейзаж стал четче, показалось скопище высоких холмов, то крутых, то пологих, и еще какие-то вулканические образования, жутко похожие на гигантские стога сена. За одним из таких «стогов», сложенных из лавовых столбиков, висел недвижный экземпляр вида батитойтис длиною метров тридцать.

– Ага, – удовлетворенно сказал Хорхе, – кальмар! Буэно…»[40]

– Мелочь пузатая, – пробурчал Таскоза. – Ты нормальных ик высматривай!

– «В море водится ика, – подхватил Юта, – и спина его похожа на игральную кость „шупу“, телом он короткий, имеет восемь ног. Облик его напоминает голого человека с большой круглой головой». «Записи об обитателях моря».

– Вот всплывем, – мрачно проговорил Таскоза, – и я настучу по чьей-то большой круглой голове!

По селектору хихикнули.

Мегатойтис явил себя внезапно и эффектно – воспарил вверх из глубокой донной трещины и повис в лучах прожекторов. И только хриплое дыхание слышалось теперь по селектору.

Кальмар был громаден, не менее пятидесяти метров в длину. Чудовищные глаза смотрели в упор – глаза, огромные, как два круглых стола на шесть персон, желто-белые глаза в подрагивающей слизи цвета артериальной крови.

Восемь толстых, как колонны, и гибких, как веревки, рук разморенно извивались, уходя со света в полутьму расселины, а два ловчих щупальца были свернуты у тела на манер хоботов. Ика отдыхал, и его исполинское тело было окрашено в темно-бордовый цвет с фиолетовым оттенком.

– Какой громадный... – прошептал кто-то из загонщиков.

– Бож-же мой... – послышался чей-то дребезжащий голос. Айвен не разобрал, чей именно.

Гигантское головоногое почуяло опасность. И посветлело, стало алым. Янтарный клюв вылез из тела, разомкнулся и защелкал. Новаго подработал подруливающим устройством. Уловив вибрацию, ика выбросил вперед длиннющие щупальца. Расширения-манусы на концах захватили субмарину Хорхе, а серпообразные когти, торчавшие в каждой присоске, противно заскребли по корпусу.

– Не стрелять! – гаркнул Айвен. – Хорхе, полный назад!

Кальмар, притянувший субмарину, выпустил ее. И сильно рассердился.

– Анестезирующей бомбой его! – закричал Новаго. – Быстрей!

– Щас! Щас!

Бомба влетела в пучок щупалец и лопнула, брызнув стеклянными осколками. Дыхание кальмара замедлилось – сифон, мясистая воронка, торчавшая из мантийной щели, открывалась и закрывалась все слабее, замедлившись до пятнадцати циклов в минуту. Цвет кальмара потускнел, став серовато-коричневым, руки его и щупальца свободно расправились в воде, как прическа Горгоны Медузы. Ика заснул.

– Хорхе! – позвал Айвен, глубоко дыша, словно лично усыплял чудовище. – Поведешь этого красавца!

– Буэно...

Шесть субмарин, оставив седьмую, пошли на юг. Следующего кальмара обнаружили в огромном гроте, своды которого сходились, как ладони, «домиком». Почувствовав пульсации движения, ика подобрал руки, а ловчая пара свернулась в кольца.

– «Согласно старинным преданиям, – возвестил Юта, – ика являются челядью при особе князя Внутреннего моря. При встрече с большой рыбой они выпускают черную тушь, чтобы спрятать в ней свое тело...» «Книга гор и морей».

– Ты когда-нибудь заткнешься?! – зло спросил Таскоза.

Юта не ответил.

– Харви, – сказал Родд, – угости ику бомбочкой.

– Это мы мигом, – бодро откликнулся Кинзелла. – Чёрт, мимо!

Кальмар, атакованный странным полупрозрачным существом, закованным в гладкий теплый панцирь, пришел в ярость. Его щупальца начали нервно извиваться и скручиваться. Окраска резко менялась – от серой до коричневой, от желто-бордовой до красной и розовой и снова становилась пепельно-белой.

– Выстрел! Есть!

Кальмар распустил свою мантию, втянул воду внутрь, но не выбросил ее через воронку на животе – анестезирующая бомба нокаутировала цефалопода, и тот оцепенел.