Месяц шел за месяцем, все было тихо. Человек по фамилии Подвойский, начальник отдела в одной логистической компании, обеспечил революционеров квартирами в одном из форштадтов Метрополиса, столицы Евро-Азиатской Федерации. Впрочем, слово «форштадт» было в англоязычном Метрополисе не в ходу, все говорили «скерт», от английского слова outskirt – пригород. Квартира была надежная, никто, кроме самого Подвойского, о ней не знал… Но, несмотря на это, у Феликса было неспокойно на душе. Да еще Хелен словно подменили, и все из-за этого чертова эсэсовца.

С того самого дня Хелен почти не разговаривала с Феликсом. Обожание во взгляде сменилось плохо скрытой неприязнью. Вдобавок ко всему, она понемногу прибрала все дела к рукам. Соратники слушали ее, а не прококаиненного Феликса. Но, несмотря ни на что, надо было делать дело, и Феликс делал. Восстанавливал старые связи и заводил новые, по крупицам собирал нужную информацию. Феликс работал, но где-то внутри грыз его червячок сомнения. Он часто ловил себя на том, что старается без нужды не выходить на улицу. Феликс спиной чувствовал дыхание настигающего его врага.

Выходя в ближайший магазинчик, он тщательно проверял подъезд. Лифту не доверял, спускался по лестнице. В тот день все было, как всегда: Феликс неслышно приоткрыл дверь, прислушался. Тишина, ничего подозрительного. Он мягко закрыл за собой дверь, пошел вниз по лестнице размеренными шагами никуда не торопящегося человека: незачем привлекать внимание соседей. Спустившись, Феликс пересек просторный подъезд и толкнул входную дверь. Та не поддалась. Он толкнул сильнее и вдруг почувствовал прикосновение холодного металла к затылку.

– Руки за спину, – лязгнул за спиной уверенный голос.

У Феликса по спине побежали мурашки. И не думая сопротивляться, он завел руки за спину. Запястья стянули вместе, жесткие руки прошлись вдоль тела, вытащили из-за пояса пистолет. Кирилл толкнул Феликса в открывшиеся двери лифта и спрятал в карман обрезок трубы, которым пугал Феликса. Жужжа и поскрипывая, лифт поехал вверх. Доехав до нужного этажа, лифт остановился. Кирилл вывел Феликса наружу, подвел к двери квартиры. Феликс почувствовал, как Кирилл достал из его кармана ключ.

Стоило двери открыться, как Кирилл изо всех сил врезал Феликсу по затылку рукояткой пистолета. Мир перед глазами Феликса поплыл. Открылась дверь, мощный пинок внес его в прихожую. Феликс ударился головой о стоявшую в прихожей стойку для обуви и потерял сознание.

Услышав шум, Хелен вышла в прихожую и остолбенела, увидев направленный на нее пистолет.

– Не двигаться, не шуметь, – приказал Кирилл.

Хелен застыла на месте.

– Ты жив! – Лицо Хелен словно осветилось изнутри, когда она узнала Кирилла.

– Жив, – процедил Кирилл, закрывая дверь. – Не ждали? Вы надеялись, что я под забором сдохну? Сюрприз!

– Я надеялась, что ты выживешь. – Хелен шагнула к Кириллу и остановилась: ствол пистолета смотрел ей в лоб.

Выглядел Кирилл неважно: круги под глазами, небритый, исхудавший, куртка грязная. На лице играла белозубая улыбка. Хелен глянула ему в глаза и отшатнулась: они были как два черных оникса, холодные и непроницаемые. Глаза не улыбались, в них не осталось и следа тепла, которым она так дорожила.

– Я не… – начала Хелен, но Кирилл оборвал ее:

– Не болтать! Иди в комнату и садись на диван! И без фокусов, иначе я буду стрелять!

Хелен послушно вернулась в гостиную и села на диван, сложив руки на коленях. Краем глаза следя за ее отражением в зеркале, Кирилл увидел, что Хелен улыбается. Он приволок бесчувственного Феликса, бросил у стены, а сам сел в кресло напротив Хелен.

– Ты изменился, – еле слышно сказала Хелен. – Что с тобой произошло?

– Мир меняется, и мы меняемся вместе с ним, – Кирилл оскалился.

Хелен вздрогнула, услышав из уст Кирилла свои же слова. С ее лица медленно сползал румянец.

– Я обычным был, а стал другим, особенным. Но я не сам, мне помогли. И ты знаешь, кто!

Рука с пистолетом задрожала.

– Если бы я была там, когда все случилось, все было бы иначе, – мягко, точно увещевая маленького ребенка, сказала Хелен.

– О да! Если бы, то все бы… Бы, бы, бы…

– Ты должен понимать…

И тут Кирилла понесло. Услышав слово «должен», он взорвался:

– Я ничего не должен! Не должен! Не должен! Не должен!

Он тряс пистолетом. Кричал, почти срываясь на визг, что никому ничего не должен, наоборот, ему все должны. Хелен брезгливо смотрела на орущего Кирилла.

– Какие мы нервные. – Очнувшийся Феликс зашелся в кашляющем смехе. – Как барышня…

Кириллу точно плеснули холодной водой в лицо. Он замолчал, подошел к Феликсу. Наклонился, свистящим шепотом сказал в ненавистное лицо:

– Что, ублюдок, просчитался? Тебе надо было меня тогда добить. Ты жалеешь, что не сделал этого?

– Жалею, – Феликс усмехнулся.

Кирилл наотмашь ударил его пистолетом по лицу.

– Хочу дать тебе один совет, эсэсовец, – сплюнув кровь из разбитой губы, сказал Феликс. – Не устраивай сцен, жизнь – не театр. Если хочешь стрелять, стреляй, а не болтай.

– Да? – криво усмехнулся Кирилл. – Хорошо, я так и поступлю.

Он упер ствол пистолета Феликсу в лоб; рука уже не дрожала. Хелен вскочила:

– Стой, Кирилл! Да, я была там… Но мы везли тебя к доктору!

– Сядь! – Кирилл направил пистолет на Хелен.

– Не сяду. – Хелен поправила прическу и шагнула к Кириллу.

Ствол пистолета уперся ей в ямочку между ключиц. У Кирилла перехватило дыхание. Время, казалось, остановилось. Он стоял, слушая биение пульса, но нажать на спуск так и не смог.

– Надо было тебя тоже связать, – пробормотал Кирилл.

– Какая сцена! – Феликс захохотал. – Перо драматурга дрожит, и слезы капают на бумагу…

Кирилл покосился на Феликса и вдруг краем глаза заметил, как Хелен достает что-то из кармана халата. Он успел увидеть компактный электрошокер, а потом перед глазами словно вспыхнула сверхновая. Кирилл упал на колени, полностью сосредоточившись на своем внутреннем мире. Пистолет выпал из ослабевшей руки. Хелен спрятала электрошокер в карман и подобрала оружие.

Феликс оскалился, засучил ногами, пытаясь встать.

– Отлично, сестренка! Теперь пристрели эту свинью и освободи меня!

Хелен стала бить Кирилла по щекам. Когда в глазах появилась осмысленность, она за шиворот вздернула его на ноги и подтолкнула к дивану. Потом направилась к Феликсу. Но развязывать ему руки не стала, вместо этого с размаху ударила его ногой в пах.

– Давно об этом мечтала!

Она освободила скулящему Феликсу руки. Вернулась в свое кресло, пистолет засунула между подушками.