Я упала, а может быть, взлетела или не сдвинулась с места, когда непроглядная беззвучная бездна поглотила мир вокруг. В одно мгновение все сигналы, идущие по нервам в мозг, остановились, лишая возможности видеть, слышать, осязать и чувствовать. Потеряв связь с миром, сознание растерянно отдало команду мышцам: «Пошевелись». Тело не отозвалось. Сознание вновь послало приказ: «Закричи». Удушающую тишину не потревожил ни один звук. Последняя надежда – кожа: «Дай знать. Ну хоть что-нибудь, пусть даже нестерпимую боль, умоляю». А в ответ ничего…

Смешные фобии таятся в подсознании человека, у кого-то истинные, у кого-то надуманные, но они и в сравнение не идут с тем ужасом, что испытала я в тот момент. Потерять мир – значит, потерять жизнь. И пускай в глубине моего мозга ещё теплится испуганный разум, я поняла – это смерть…

Какой смысл сопротивляться? Разве я смогу справиться со всепоглощающей бездной конца? Необходимо просто принять её и позволить навсегда утащить себя в небытие, но как же жаль... Мне искренне жаль родителей, ведь они не переживут смерть единственной дочери. Безумно жаль свои несбывшиеся надежды. Эх, как же много мне хотелось ещё сделать... Слишком короткой и бесполезной получилась жизнь. Но почему-то больше всего сейчас мне жаль моей любви и себя, так и не познавшей, что значит отдаться и раствориться в его объятиях.

Теперь мне уже не страшен ни громила в армейских ботинках, ни Яровой, и я даже готова смириться с мыслью, что отныне Ден будет принадлежать другой. Эти глупые и никчёмные страхи ничего сейчас не значат, если бы знать наперед, но, увы, смерть не даёт второго шанса.

Меня предупреждал Макс, меня просил Ден… Как жаль… Простите. Прошу вас, простите меня и прощайте…

Во всепоглощающей бездне колыхнулась тьма. Как можно в полной мгле различить чёрный экран я не знаю, но именно он потревожил небытие. Сознание напряжённо замерло, боясь спугнуть виде́ние. Едва уловимая точка голубого курсора пробежалась по верхнему краю экрана, оставляя за собой следы из светящихся символов.

Если бы моё тело могло, то непременно бы подпрыгнуло с места до самого потолка от резкого звука, разорвавшего застывшую тишину. «Бу-бум» – ошибка.

Курсор слизал строчку, потоптался в самом верхнем углу и побежал вновь, следя символами на экране. «Бу-бум» – ошибка. Отскочил на пару знаков назад, поменял букву: «бу-бум».

Неторопливо, точно злясь, курсор пожирал символы, возвращаясь на место. На этот раз он долго мигал голубоватым свечением, а я, затаившись, следила за этим огоньком, умоляя не исчезать. Новая попытка – «бу-бум», ещё одна и ещё – «бу-бум», «бу-бум», «бу-бум»…

Гул жужжащего вентилятора, такой незаметный обычно, показался мне рёвом ракетного двигателя. Процессор кряхтел, точно кто-то пытался включить зажигание в машине с севшим аккумулятором. Неожиданно приятным оказалось ощущение мокрой от пота одежды, прилипшей к кожаному креслу для подключения к Сети, и очков визуализации, давящих на переносицу. Совсем рядом раздавалось тяжёлое дыхание Вотанина, сбивающееся стонами, будто капитан выполнял сложное физическое упражнение, и я радовалась этому звуку словно любимой песне. Я слышу, я чувствую – я жива! Вот только пошевелиться у меня никак не получалось.

– Зависла, – голос Ярового долетел до моего слуха, после очередного «бу-бум». – Бесполезно всё это, перезагружать только…

Стойте, я не зависла. Я тут – я всё слышу, я чувствую! Не надо перезагружать компьютер! Только не отключайте меня!

Из груди Кости вырвался рык, и курсор, мигнув синевой, поскакал галопом по чёрному экрану. Процессор заскрежетал, и на краю сознания я услышал Дена:

– Дай мне доступ, прошу тебя.

– Смотри лучше, чтобы соединение не разорвалось с Сетью, – огрызнулся Вотанин.

– Не будь скотиной, Костя, позволь мне её вытащить.

– Отвали, я капитан ГОКБ и в состоянии запустить зависший комп, – в голосе Вотанина проскользнула обида.

– Демонстрируй свои умения перед начальством, а я прекрасно помню, Костик, как ты сдавал выпускные экзамены в колледже и проходил вступительное тестирование в отдел кибербезопасности.

– До конца жизни вспоминать будешь, что помог мне однажды?

– Однажды?! – я так и представила, как брови Дена возмущённо поднялись. – Это погоны тебе так мозг сжали, что память отшибло? Напомнить, каким образом ты получил свои звёздочки?

– Иди к чёрту, Дима, я сполна вернул долг, удалив папку с твоими данными из базы ГОКБ. Меня потом месяц служба собственной безопасности трясла, докапываясь, куда это вдруг пропали все наработки по хакеру с ником ДЕН, – недовольно отозвался Вотанин, и их голоса пропали вновь.

Перед глазами выплыла таблица. В верхнем углу значилось «Диспетчер задач», а под ним стройные ряды запущенных процессов. В строке статуса друг за другом – «Не отвечает». Ряды медленно начали бежать перед глазами, иногда движение останавливалось, и курсор тянулся к кнопке «Снять задачу». Гудение компьютера постепенно начало выравниваться, успокаивая приятным ровным шорохом. Одно окно всплывало за другим, с каждым разом всё быстрее, и наконец замерло, выводя папку с длинным названием.

– Здесь? – спросил Костя.

– Да, удаляй целиком, – отозвался Ден.

– Уверен? – я почувствовала сомнение в голосе капитана и немедленно напряглась. Чего это они собираются удалить?

– Твою мать, Костя! В том, что касается компьютера, я уверен всегда.

Курсор кликнул на строчку удалить, мигнул ярлык Эпсилиона, и мои глаза врезались в напряжённый взгляд зелёных глаз.

И врагу не пожелаю оказаться во всепоглощающей бездне, отключающий разум от мира, но мне не хватит слов, чтобы описать чувство безмерного счастья, испытанного мной тогда. Это нужно почувствовать самому, а почувствовав, никогда уже не забыть. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота, каждый миллиметр тела отзывался болью, а я была счастлива невероятно этим ощущениям.

Бегущая строка в линзе левого глаза хакера погасла, и он устало откинулся назад, прислоняясь к стене. Вотанин, шатаясь, отошёл к противоположному краю и буквально сполз вниз, приземляясь на пятую точку. Ни криков, ни обвинений, ни упрёков. Парни просто закрыли глаза, стараясь восстановить сбившееся дыхание, точно они оба пробежали десяток километров.

Мутить меня перестало довольно быстро, и я вдруг осознала, что лежу посреди коридора банка хранения информации совершенно голая. В ужасе я подскочила, стараясь прикрыть интимные места, ища глазами одежду.

– Боже, Ден, ты можешь хоть на секунду её угомонить? – хватаясь за голову, простонал Костя. Маски на его лице не было, и я увидела, как капитан скривился от боли. Странная реакция, я ведь его и пальцем не тронула.

– Ника, иди ко мне, – Ден протянул руку, предлагая спрятаться у него на груди. – Вирус был мощный, система зависла, Косте пришлось подключаться к тебе по удалённому доступу и снять второстепенные задачи, чтобы компьютер начал заново работать. Одежда ‒ малая плата за твоё возвращение.