Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну же, – шепчет он нам обоим, почти не шевеля губами. – Вы солируете целую минуту. Люди уже трутся гениталиями о пол, чтобы снять напряжение.
С горящими глазами я смотрю на Кэллама, который встает из круга и поворачивается к выходу. Перед тем как вылететь за дверь, он берет мою камеру, и густое красное облако страсти, в которое меня засосало, рассеивается. Я бросаюсь за ним и догоняю в коридоре.
– Кэллам, подожди!
Грозной походкой он направляется к лифтам, раскачивая на ходу камерой. Запыхавшись, я догоняю Кэллама у лифта, где он яростно жмет на кнопку вызова. Кладу на плечо ему руку, но он поворачивается и стряхивает ее.
– Не трогай меня.
– Пожалуйста, – молю я.
Я сама не понимаю, о чем умоляю. И так ясно, что случившееся там вышло из-под контроля, что у нас с Мэлом был не просто поцелуй. Что были замешаны и чувства.
– Пожалуйста, что? Пожалуйста, позволь мне и дальше дурачить тебя, Кэллам? Пожалуйста, разреши сосать чужой член? Пожалуйста, оставь меня в покое, чтобы я продолжила там, где начинала, с мужчиной, который по собственной воле расстался со мной?
Кэллам орет мне прямо в лицо, и он красный, злой и совсем не похож на Кэллама, которого я знаю, с которым было надежно и удобно. Звенит лифт, и он заходит. Я за ним.
– А я бы не расстался с тобой, Рори. Я собирался стать твоим последним мужчиной. Я терплю твои идиотские наряды, и глупые странные мечты, и скучных коллег.
Он смотрит в коридор, двери лифта еще открыты. Не знаю, что ему сказать. Я даже не знаю, стоит ли признаваться в том, что случилось, потому что это разрыв, и хоть я и подло поступила, но он тоже ведет себя низко.
В тот вечер на балконе, во время рождественской вечеринки, я бросила взгляд на Мэла и точно поняла, что он говорил правду.
Любить кого-то – все равно что добровольно признать, что этот человек в силах тебя уничтожить.
Мэл уничтожил меня.
Я разрушила Кэллама.
«Думаю, ты появилась на Земле, чтобы стать моей погибелью», – несколько месяцев назад сказал Кэллам.
Это правда или Кэллам просто хотел, чтобы его уничтожили?
– Я хотел поучаствовать в этой тупой игре, чтобы увидеть твою реакцию. – Он показывает на президентский люкс, из которого мы вышли. – Когда я целовал ту корову, тебе вообще плевать было.
Меня передергивает от его небрежного оскорбления. Двери захлопываются, и лифт начинает спускаться к его номеру.
– Но когда Мэл поцеловал ту пташку, ты чуть с ума не сошла. А потом ты осталась и продолжила целоваться с ним даже после того, как Ричардс самоустранился.
– Прости, – шепчу я, в душе проклиная Саммер за то, что заварила эту кашу, хотя виновата тут только я. – Господи, Кэллам, я никогда не хотела ранить тебя.
Даже я понимаю, как убого звучат мои оправдания. Как бы хотелось повернуть время вспять.
Я бы изменила одно и только одно: я бы не тронула Мэла, не расставшись предварительно с Кэлом.
Лифт звенит, и, выходя, Кэллам поворачивается ко мне:
– Кстати, если бы подождала еще немного, то уничтожила бы не только мое сердце, но и банковский счет, уйдя с половиной моего чертова состояния. – Он засовывает руку в передний карман, вытаскивает небольшую бархатную коробочку черного цвета и швыряет в меня. Я ловлю ее, но не открываю, прекрасно понимая, что находится внутри.
Господи, Кэллам.
– Я купил еще одно кольцо в Лондоне, потому что первое осталось в Ирландии, в том заброшенном бомжатнике, а я хотел сделать предложение как можно быстрее. – Кэллам замолкает и смотрит в пол. – Но, видимо, не успел.
Глаза застилают слезы. Голова болит. Я схожу с ума. Разваливаюсь на части, и внезапно мне хочется любой ценой утешить его. Я делаю к нему шаг, но он качает головой. Не закончив сводить со мной счеты, Кэллам нажимает кнопку вызова лифта, когда двери начинают закрываться.
– Это черта. – Дернув подбородком, он показывает на порог между лифтом и коридором. – Ты ее больше не пересечешь. Тут между нами все заканчивается, Рори. Мы были обречены с самого начала. Я всегда был временным явлением в твоей жизни, закуской, которой ты коротала время до основного блюда.
Я падаю на колени и всхлипываю.
Кэллам швыряет камеру в лифт, и она приземляется рядом.
– Ты всегда была одержима снять идеальную картинку. Ну так я снял ваш тройничок. Пусть твой скользкий начальничек порадуется. Не благодари.
Я смотрю на него, от гнева и стыда испепеляя его взглядом.
Он зашел слишком далеко.
Слишком.
Воткнул нож мне в грудь и смотрит, как я истекаю кровью.
И все равно меня переполняет чувство вины.
– Я понимаю, что нам стоит расстаться. Понимаю. Но если это на пользу, то почему так больно? – спрашиваю я, чувствуя, как стекают по рту слезы.
В этой сцене нет ничего красивого, включая меня.
– Держаться за то, чего никогда не существовало, еще больнее, – выплевывает Кэллам. – Поверь мне, Рори, я пытался.
ПРИМЕЧАНИЕ ОТ САММЕР
Пора вывернуть грязное белье, а на моей совести подозрительное пятно размером с Алабаму.
Ладно, делаем глубокий успокаивающий выдох – поехали.
Спустя месяц, как Рори и Кэллам начали встречаться, тот без предупреждения заявился к нам домой, пока подруга была на работе. Собирался сделать сюрприз. Кэллам принес цветы, шампанское, сашими из ее любимого ресторанчика и надел галстук-бабочку. Не хипстерскую, что отлично сочетается с узкими джинсами. Рори должна была сидеть дома, но ее резко вызвал Райнер: произошла какая-то оказия с поп-звездой, которая сбросила слишком много веса и решила, что хочет переснять обложку для альбома.
Рори никогда не отказывается от работы. Думаю, она умрет, прижимая камеру к сердцу.
В общем, Кэллам постучал в дверь со всем этим барахлом и так вышло, что открыла я. Я как раз только что рассталась с парнем, с которым встречалась три года и который изменил мне в этот же день. Если вкратце, то я была не в порядке.
Кэллам замямлил, извинился и сказал, что заскочит к ней на работу. Я расхохоталась, понимая, что после этого Рори воспользуется возможностью и бросит его.
Закончилось все тем, что мы распили ту бутылку шампанского, что принес Кэллам. Он редко пил.
