Затем на сцену выходит сотрудница художественной галереи, бывшая медсестра психиатрической больницы Ари. Поллари дает понять, что у Ари был роман с отпрыском известной семьи промышленников, благодаря чему она получила ценные картины от престарелой представительницы этой фамилии.

Дилеры показывают покупателям дневник Венескоски. Для пущей достоверности они добавляют в него новые страницы, которые умелец Вели Сеппя снабжает рисунками за подписями финских художников Тюко Саллинена и Ялмари Руококоски. Сеппя рисует на одной из страниц нотный стан, ставит под ним имя Яна Сибелиуса и афоризм: «Музыка — наша сила и наша слабость». На четвертой странице рядом с рисунком тушью Сеппя ставит подпись, напоминающую подпись Леже «F. L.».

На фотографиях запечатлены члены рода Венескоски, и по крайней мере на одном из снимков на стене висит картина Леже. На другой старой фотографии Илмари Венескоски снят вместе с Леже. (В действительности картина Леже добавлена на фото путем монтажа, а Венескоски на снимке значительно старше, чем он был во время жизни художника.)

По просьбе Поллари юрист Микко М. начинает выяснять провенанс произведений Леже. Его тактика специфична. Он отправляет по электронной почте внуку Илмари Венескоски сообщения с информацией о том, что у его деда были картины всемирно известных художников. Юрист заверяет, что дед владел двумя произведениями Модильяни, напоминая, что его работы ценятся намного дороже даже Пикассо. Он рассказывает, что пьющий Модильяни продал произведения за несколько франков Илмари Венескоски, когда тот учился в Париже. По словам юриста, картина Леже долгое время была спрятана в шкафу в коридоре дома художников Lallukka. Он дает понять, что при разделе наследства представители семьи скрыли шедевры и таким образом уклонились от уплаты налогов.

По мере прочтения показаний мне стало казаться, что единственные нормальные люди в этой мыльной опере — выступившие в качестве свидетелей секретарь Эркки Паананена и внук Илмари Венескоски.

Эксперты Финской национальной галереи признали подделками картины, выдаваемые за произведения Фернана Леже. Вели Сеппя сознался в их фальсификации. Отчет об исследовании картины «Строители», составленный Людмилой Гавриленко, производит впечатление достоверного, однако, по мнению специалистов Финской национальной галереи, он написан с намерением ввести в заблуждение. В отчете представлены результаты анализа пигментов и диаграммы, описывающие содержание различных химических элементов.

Согласно заключению Гавриленко, картина была создана в 1950 году. Однако исследователь материалов из Финской национальной галереи Сеппо Хорницкий заявляет, что на основании анализа материалов такой вывод сделать невозможно. Заметим, протоколы предварительного следствия свидетельствуют о том, что в 2009–2012 годах фирма Galerie Vision Oy выплатила Людмиле Гавриленко более €30 000 в качестве гонорара за исследования материалов.

На арт-рынках России имя Людмилы Гавриленко часто связывается с сомнительными и даже безусловно ошибочными сертификатами подлинности. Несколько лет назад один из подписанных ею документов оказался полностью ложным. Он подтверждал, что одна картина периода романтизма является подлинником кисти Виктора Васнецова (1848–1926), в действительности же она представляла собой плохую копию очень известного произведения английского художника Джона Уотерхауса (1849–1917).

9 мая 2017 года в уездном суде Хельсинки посетителей ожидало исключительно интересное слушание. Здесь должен был появиться в качестве свидетеля Вели Сеппя, чья фальсификаторская карьера насчитывала уже более 30 лет. В последних рядах зала, кроме пары журналистов, присутствовала группа реставраторов. Вероятно, за долгие годы они неплохо изучили почерк фальсификатора. В суд пришел и дилер-мошенник Йоуни Ранта — на сей раз в роли слушателя.

Два полицейских в гражданской одежде привели Сеппя в зал. Он походил на тихого школьного сторожа, которого никто не смог бы заподозрить ни в чем плохом, если бы однажды за ним не пришла полиция. Сеппя был скромно одет в синюю флисовую куртку, как пенсионер, отправляющийся за грибами в лес. Его нос украшали очки в металлической оправе, а верхнюю губу — усы.

Впервые я услышал о Сеппя более десяти лет назад и всегда хотел с ним познакомиться, но нам удалось лишь пару раз поговорить по телефону. Картины Сеппя под его собственным именем я видел в Тампере в художественно-багетном салоне Sampo, где продавец с воодушевлением хвалил мастерство, с которым автор изображает лошадей. По моему же мнению, это обычные пейзажи, которым недостает самобытности.

При появлении художника в уездном суде Хельсинки я испытал замешательство. Неужели так банально будет закрыта эта десятилетиями работавшая фабрика по производству фальшивок? Сеппя спросили, почему он решил сознаться в преступлении. Он ответил: «Я решил прекратить лгать после того, как пришел к богу».

В интервью, опубликованном в приложении к Helsingin Sanomat, Сеппя сказал, что болен раком и обрел веру на молитвенном собрании евангелическо-лютеранской церкви Финляндии под руководством Пиркко Яловаара.

В уездном суде Пирканмаа за фальсификаторскую деятельность Сеппя был приговорен всего лишь к тюремному заключению сроком на 1 год и 11 месяцев условно, поскольку оказал полиции помощь в расследовании преступной схемы. Раньше чистосердечное признание не оказывало смягчающего влияния на решение суда, наоборот, однозначно влекло за собой обвинительный приговор. Бывалые преступники и полицейские это знали, а новички нет.

Сеппя не был отправлен в тюрьму, несмотря на то, что занимался фальсификацией в течение десятилетий. Его обязали выплатить государству полученную выгоду в размере €40 000, а также конфисковали принадлежности, служившие орудиями совершения преступного деяния, — краски, палитры, печати и т. п.

В уездном суде Хельсинки Вели Сеппя признался, что страдает запоями и патологически лжет, рассказал, что он художник-самоучка, прошедший короткий курс живописи в училище в городе Оривеси и пользовавшийся советами профессионалов. Сеппя организовывал небольшие выставки собственных работ, в основном в библиотеках, а также выполнял на заказ портреты и анималистические картины.

Сеппя заявил, что изготавливал подделки на заказ и получал в качестве вознаграждения лишь деньги на бензин, за исключением нескольких сделок, за которые ему заплатили больше, чем обычно. Он повторил уже сказанное в рамках предварительного расследования в полиции, сообщив, что был поражен, когда узнал, какие огромные доходы Йоуни Ранта, Маркку Матикка, Ээро Торттила и другие дилеры получали от продажи его фальшивок. Ранта на допросах утверждал обратное. По его словам, Сеппя вел образ жизни, требовавший больших расходов, был владельцем двух летних коттеджей и как-то заказал частный самолет, чтобы забрать из Норвегии сына своей жены.