На ужин я получила ответку от двух младших сестер и поняла, что против меня начались военные действия. То, что должно быть соленым, было подслащено. Сладкое подсолено. А в кофе я получила перец. Я все съела и выпила с невозмутимым видом под смешки проказниц. И придумывала свой ответный ход.

К домашним туфелькам девочек намертво приклеила мышиные хвосты от игрушек для кошек. Девочки оценили их визгом поутру. В отместку я получила много иены в ванну. Очень много! Слишком много! Так, что мне пришлось спасаться бегством.

Как я потом у них выпытала, девочки однажды услышали, как экономка ругала поставщика мыла — средство для стирки очень пенное, ей не нравится. Он оправдывался — может, еще что-то добавляли? Она призналась, что да, корешок горной фиалки, совсем немного, для запаха, как же без него? Он объяснил, что это корешок вызывает такое ценообразование. Девочки взяли на заметку. И применили свои знания на мне. Добавили в гель корешки горной фиалки. Хорошенько измельчили их на кухне, чтобы побольше влезло. В итоге из ванны я еле сама выбралась, а пена поползла за мной как необъятное чудовище.

Я отомстила им по-другому. Сказала, что прочитала в вестнике об астрономическом явлении, которое произойдет завтра на рассвете. Это будет слияние двух светил с еще одним небесным объектом. Якобы такое бывает раз в столетие. Мы решили вместе посмотреть на это чудо. Я пообещала всех разбудить. Когда утром все встали как обычно и стали возмущаться и расстраиваться, предложила вспомнить все случаи, когда они что-то обещали и не выполнили. Как раз накануне обе проказницы надавали много пустых обещаний.

Когда девочки совсем раскисли, я объявила им, что ошиблась и означенное явление произойдет завтра. Весь день они вели себя идеально. Жаль, ненадолго. Я свое обещание выполнила, разбудила их. Рассвет мы встретили вместе, редкое явление посмотрели, остались под впечатлением. Но в благодарность я получила очередную мстю от шкодниц.

И однажды это зашло слишком далеко. А виноватыми оказались все — и примкнувшая к сестрам Камилла, обидевшаяся на меня; и мое плохое настроение, которое привело к обиде на меня Камиллы; и граф, чье поведение, вернее, слухи о нем привели к моему плохому настроению, приведшему к тому, что все шалости закончились для всех крупными последствиями.

Утром за чашечкой кофе я почитывала вестники, которые выписывал граф, — надо же знать, что делается в королевстве и мире. Ну а с того времени, как граф возвратился в столицу, я почитывала их особенно ревностно.

Столичная пресса опять запестрила сообщениями о новых романах и увлечениях его сиятельства, стоило ему вновь появиться в высшем свете.

«Вернувшийся после долгого отсутствия вдовец и завидный холостяк, за которым началась охота мэлл из высшего общества, словно решил наверстать упущенное время, пока жил отшельником в глухой провинции. Но, кажется, граф Мармелайд отошел от потери супруги и готов к новым романтическим приключениям. Особые знаки внимания от него получает оперная дива Белла Кабанелла. Вчера граф присутствовал в опере, а за кулисы певице были доставлены корзины свежих роз и, как уверяют анонимные источники, рубиновое колье, за которым еще недавно охотились многие любительницы дорогих украшений, но из-за кусачей цены так и не смогли пополнить свои и так немаленькие коллекции…»

Дальше я читать не стала. С магофото в вестнике улыбалась роскошная оперная дива, вся в мехах, украшениях и с тяжелым макияжем на лице.

В следующие дни пресса сообщала о внимании графа Мармелайда к одной из балетных прим — Эллен Барболейн. С магофото кокетливо улыбалась красивая, нежная девушка с игривым взглядом и пышной прической из крупных локонов.

Что ж, следует хотя бы признать, что вкус у графа неплохой. Хороший прямо-таки вкус. Эстет наш граф.

Потом пресса уже сама запуталась и гадала, кто же является фавориткой графа, только успевая перечислять имена мэлл из высшего общества.

— О, Дроздонелла, — признала на одном магофото Камилла знакомую, когда увидела вестник, который я отложила в раздражении.

Памела тоже сунула свой нос, и обе девочки поморщились.

— Что такое? — поинтересовалась я.

— Она папу уже несколько лет окучивает, — бесхитростно сообщила Камилла. — Надеется выйти за него замуж.

— Ваш папа не так давно овдовел, как она могла надеяться на брак с ним? — проворчала я ради справедливости.

Камилла покосилась на Памелу. Ту позвала Элли, и, когда она отошла, Камилла сказала:

— Папа с мамой уже не жили вместе задолго до ее смерти. Я не раз слышала, как папа предлагал развестись, но мама не хотела. Ее устраивало быть графиней и при этом свободной.

Я покачала головой.

— Но папа же мужчина. Понятно, что у него были женщины. Как, думаю, и у мамы мужчины тоже, — поморщилась Камилла, ей было неприятно говорить такие вещи. — Дроздонелла вцепилась в папу как пиявка, показывая всем, что он ее. Даже хотела поехать за ним сюда, к нам. Он еле отбрыкался.

Угу, еле. Как вернулся в столицу, так эта Дроздонелла снова рядом.

— Пишут об их романе. Возможно, скоро у вас появится мачеха. Как ты к этому относишься? — осторожно спросила я.

— Я — нормально, — пожала плечами Камилла. — Я-то видела, как жили папа с мамой. Рано или поздно они все равно бы развелись. А папа еще не старый, понятно, что он не останется один. Только хотелось бы, чтобы жена оказалась достойной его. Дроздонеллу я точно не хочу, она невыносима.

Камилла закатила глаза.

— Но жить-то с ней папе, — заметила я.

— Нам тоже, — парировала Камилла. — И не знаю, как отнесутся девочки к появлению мачехи. Они маму любили.

Кхм, Памела — нет. Вероятно, у нее тоже в памяти отложились скандалы. И если граф с графиней не жили вместе, то с кем жили девочки? Что-то у меня вариант только один, и это не мама девочек.

Меж тем Камилла сообщила, словно поставив перед фактом:

— Альберто пригласил меня на ночной праздник Сатура-огня.[9]

— И что?

— Я пойду с ним.

— Нет, не пойдешь.

— Я вообще-то не спрашивала!

— И плохо. Иначе бы я тебе сказала, чем заканчиваются все эти ночные увеселения. Ты готова к приставаниям Альберто? А если он будет пьян и не захочет слышать отказа? Или слишком пьяна, чтобы оказать сопротивление, будешь ты?

— Альберто не такой! — оскорбилась Камилла.

— Ага, все они не такие, — покосилась я на пачку вестников, вспомнив графа. — Пока вы не остаетесь вдвоем ночью. Камилла, поверь мне, Альберто считает, что, согласившись пойти с ним, ты соглашаешься на все. Ну а если не хочешь верить, то просто вот тебе мой запрет. Можешь связаться с папой, отпроситься у него. Если он разрешит, я умываю руки.