Я не знала, сообщать мне сейчас об этом графу или нет. С одной стороны, издалека он ничем помочь не сможет и будет лишь нервничать и злиться от бессилия. С другой, если что-то случится с Пэм, а я не сообщу, меня справедливо обвинят в том, что я не сделала это вовремя.

Решившись, я достала змеевик связи и вызвала графа.

— Да, Имма, как проходит ярмарка? — весело спросил граф.

Накануне, когда отчитывалась о прошедшем дне, я сообщила ему о планах и спросила разрешения.

— Ужасно, — сказала я и всхлипнула, потеряв самообладание. — Памела пропала. Мы не можем ее найти.

— Имма, успокойтесь и расскажите внятно, — потребовал граф.

— Я постараюсь, но не обещаю, — всхлипывала я, совсем расклеившись.

Как могла объяснила ситуацию.

— Вы обратились к стражам?

— Да, они тоже ищут Пэм. Все ищут. Простите меня, пожалуйста, граф, я не усмотрела за девочками… — рыдала я.

— Имма, давайте каяться вы будете потом. Сейчас вам надо собраться. Помните, Пэм владеет магией маскировки. Так что, если ее что-то напугало, она просто могла спрятаться.

— Точно, я об этом забыла, — сказала я.

Не то что забыла, а за всеми переживаниями напрочь выпустила из головы.

— И что мне делать?

— Искать и ждать. Я сейчас свяжусь с начальником стражи и с Ливией. Вы не ходили домой, может, она уже дома?

— Я боюсь уйти отсюда. К тому же на мне Элли. Я не могу разорваться.

— Ладно, я свяжусь с Ливией и потом с вами. А вы прежде всего возьмите себя в руки.

— Хорошо, — не то всхлипнула, не то простонала я и отключилась.

Кстати, с Ливией я могла бы связаться и сама, но не додумалась. Крошечная надежда, что Пэм дома, зажглась маленьким робким огоньком и тут же потухла, когда снова на связь вышел граф и сказал, что Пэм домой не приходила.

О богиня, где же девочка? Что с ней?!

Я в изнеможении опустилась на скамейку, а рядом испуганная и рыдающая Элли. Ноги меня уже не держали. Дрожали, как и руки, а сердце сжималось внутри от страха и паники за девочку.

— Что, Имма, не так легко оказалось справиться с графскими дочками? — раздалось над ухом с притворным состраданием.

Я обернулась к присевшей рядом Розамунде. Весь вид ее выражал сочувствие, и только на дне глаз сверкало злорадство.

— Послушай, сейчас не до сведения счетов. Я беспокоюсь за Памелу. Ты ее не видела?

— Видела вас вместе в начале ярмарки, — пожала та плечами. — Хотела поздороваться с девочками, но не решилась.

Я расстроенно отвернулась. Еще одной надеждой меньше.

— Так что, Имма, нравится тебе быть на моем месте? Все тогда меня осудили, и ты в том числе. Вот и ты не справилась, не досмотрела и потеряла девочку. Как думаешь, когда тебя выкинет граф, узнав о случившемся? И кто займет твое место?

— Розамунда, сейчас не время злорадствовать. Давай ты этим займешься позже, когда найдется Пэм и меня выгонят, — закипела я.

Она хмыкнула и встала.

— Да, Имма, когда с тобой поступят так же, как со мной, я не буду злорадствовать, а посочувствую и даже протяну руку помощи.

К нам семенила запыхавшаяся тетушка Кристинитта.

— Вот вы где. Хорошо, что все вместе! Стража, хватайте ее! — закричала она, указывая на мою собеседницу, и я только сейчас обратила внимание, что вместе с садовницей явились два стража и направились к Розамунде.

— Вы обвиняетесь в похищении дочери графа Мармелайда мэлл Памелы Мармелайд! — произнесли они, обращаясь к ней, и надели на девушку магические оковы.

— Что? Вы ошибаетесь! Это все наговоры! Она все врет! — заверещала она.

— Выходи, деточка, не бойся. Эта мерзкая женщина схвачена и больше не причинит тебе вреда, — проговорила успокоительно тетушка Кристинитта куда-то в сторону.

Я выглядывала Памелу, и та вдруг появилась словно ниоткуда. И мрачным взглядом исподлобья смотрела на Розамунду.

Та побледнела и замолкла.

Я кинулась к Памеле, а следом за мной Элли и подбежавшая Камилла.

— Памела… — обнимая и ощупывая девочку, зарыдала я облегченно. — Маленькая моя, что с тобой случилось?

Памела уткнулась мне в грудь и обняла меня.

— Пройдемте, мэлл. — Стражи в это время увели Розамунду.

Когда мы все наобнимались, нарыдались, успокоились и сели на скамейку, чтобы прийти в себя от пережитых эмоций, настало время выслушать рассказ тетушки Кристинитты и Памелы.

Рассказ начала садовница:

— Я за вами побежала. Смотрю — разделились. Думаю, раз ты с Элли, я за Пэм присмотрю. До чего же шустрая малышка! Скачет прям как заяц, не догнать. Не в моем возрасте за такими шустрягами бегать, хорошо хоть платье заметное. То потеряю, то опять увижу. Ой, воды бы мне, — запыхавшись, попросила Кристинитта.

Дейв, который вместе с Альберто стоял рядом с Камиллой, тут же метнулся и принес тетушке воды.

— Спасибо, молодой человек, — признательно поблагодарила та и сделала несколько жадных глотков.

А я крепко прижимала к себе девочку и гладила ее по волосам, периодически целуя то в макушку, то в лоб, то в нос, то в щечки.

— Камилла, свяжись, пожалуйста, с отцом. Сообщи, что Памела нашлась, а то он там себе места не находит. Я позже с ним поговорю, когда пойму, что случилось, — попросила я старшую из сестер.

Та кивнула и отошла, чтобы сообщить радостную новость отцу.

Тетушка Кристинитта продолжила свой рассказ:

— Пока металась, смотрю, вдалеке Розамунда идет. Поспешила к ней, хотела спросить, не видела ли она девочку, пригляделась, а Памела-то с ней! Просто она на нее шаль накинула, желто-голубую, с монетками, такими по всей ярмарке торгуют.

— Хитро, — прокомментировал Альберто. — Все искали сиреневое платье, а оно было спрятано под шалью другого цвета.

— Да! Поэтому-то я Пэм и потеряла. Высматривала платье. Я пошла за ними, но насторожилась, когда Розамунда стала уводить девочку в другую сторону от ярмарки и от Иммы с сестрой. Тут-то я и вспомнила все сплетни и слухи, что ходили вокруг Рози и Иммы. Слышала, что Амарэтта ее выгнала. И хоть она не признавалась, за что и почему, — понятно, что девчонка опять сделала какую-то гадость. И я догадалась, что она и сейчас что-то задумала. Решила проследить. Но и подумать не могла, что она сможет причинить девочке вред.

— Она причинила ей вред?! Что она ей сделала?! — вскочила я, готовая растерзать злодейку на месте.

— Ох, прости, Имма, я не так выразилась, — поправилась Кристинитта. — Я хотела сказать, что какая бы Розамунда ни была, злилась она на тебя, а не на девочку, и я была уверена, что она не причинит ей вреда. Поэтому хотела узнать, что она замышляет. А надо было догнать сразу и отобрать ребенка.