Если человек заглянет внутрь самого себя, все, что ему откроется, – это его собственное самосознание в данный момент настоящего. Этот момент самосознания является самым реальным, и его ни в коем случае нельзя избегать.

Доктор Отто Ранк был терапевтом, наиболее убедительно показавшим, что прошлое и будущее живут в психологическом настоящем. В 1920-х ортодоксальный психоанализ изобиловал надуманными экскурсами в прошлое, полностью лишенными реалистичности и динамичности и грозившими превратиться в омертвевшие интеллектуальные упражнения, интересные археологам, но утратившие всякую способность приводить к изменениям в жизни человека, за что некогда сам Фрейд критиковал академических ученых. Ранк вернул психотерапию к реальности, показав: все, что в прошлом было важно для данной личности, например отношения раннего детства, будет перенесено ею в настоящие отношения. Ранние отношения человека с отцом и матерью проявляются ныне в том, как он выстраивает отношения с терапевтом, женой или работодателем (Фрейд удачно называл это «переносом»). Человеку не нужно просто говорить с терапевтом о прошлом. Его базовые конфликты находят себе непосредственное выражение в действиях лучше всяких слов, прямо в кабинете терапевта – в виде злости, зависимости, любви и всего того, что пациент чувствует по отношению к терапевту, хотя он сам, пациент, может и не отдавать себе отчет, что именно их он отыгрывает в настоящий момент. Вот поэтому в терапии «переживать» всегда действеннее и целительнее, чем говорить о переживаниях.

Жить в непосредственном моменте настоящего не так просто, как может показаться на первый взгляд. Поскольку для этого необходима высокая степень осознанности самого себя как переживающего «я». Чем менее человек осознает себя тем, кто действует, тем менее свободно и тем более автоматически такой человек действует, тем менее он способен осознать настоящий момент. Один человек так описывал свой способ бегства от скуки на бессмысленной и рутинной работе: «Я работаю так, словно бы я был кем-то другим, не собой». В таких ситуациях мы чувствуем, будто находимся «за сотни километров» от самих себя и нашей деятельности, действуем словно «оглушенные», как во сне или в «полусне», словно между человеком и реальностью вырастает стена.

Но чем больше человек осознан, то есть чем больше он ощущает себя как действующий, направляющий агент своей деятельности, тем более он будет живым и тем лучше он будет откликаться на настоящее мгновение. Как и осознание самого себя, такое ощущение реальности настоящего можно культивировать. Полезно чаще спрашивать себя: «Что я переживаю в данный момент?» или: «Где я – что наиболее важно для меня с эмоциональной точки зрения в настоящий момент?».

Столкновение с реальностью настоящего момента зачастую порождает чувство тревоги. На базовом уровне тревога смутно ощущается как «обнаженность»; чувство столкновения со значимой реальностью, от которой человек не может укрыться, убежать или спрятаться. Это похоже на чувство, которое переживаешь, внезапно столкнувшись с человеком, которого некогда любил и которым восхищался: чувствуешь интенсивную связь, на которую необходимо как-то реагировать, сделать с ней что-нибудь. Все дело в интенсивности опыта, прямом и непосредственном столкновении с реальностью момента; так происходит и в творчестве: человека посещают чувство обнаженности, тревога созидания и радость.

Более понятной причиной появления тревоги при столкновении с настоящим является возникающий при этом вопрос о принимаемых решениях и ответственности. Человек вряд ли может многое изменить в прошлом, равно как и в отдаленном будущем, но как приятно все же помечтать о них! Как это избавляет от забот, от тягостных мыслей: что же делать со своей жизнью?! Тот человек, который поссорился с женой, может поговорить об этом со своей матерью и почувствовать облегчение, тогда как разговор с женой о причинах ссоры предполагает, что рано или поздно перед ним встанет вопрос: как он предлагает в этих обстоятельствах поступать? Легче фантазировать на тему «когда я обзаведусь семьей», чем ответить на вопрос: «Почему я не пытаюсь исправить свои отношения?»; проще предаваться размышлениям о «моей будущей работе, которую я найду после колледжа», чем о том, почему моя учеба больше не кажется мне интересной, как и о том, зачем люди вообще поступают в колледж.

Наиболее действенный способ гарантировать ценность будущего, как мы отмечали, состоит в том, чтобы мужественно и конструктивно встретить настоящее. Ибо будущее рождается из настоящего и создано им. Фауст говорит правду в приведенной выше цитате: «Воплощены следы моих борений, и не сотрутся никогда они». Иными словами, любой созидательный поступок несет отблеск вечности. И это так не в силу какого-нибудь церковного догмата, не попросту из-за «вечной жизни в памяти потомков», но потому, что, как мы показали в предыдущем параграфе, ключевым свойством творческого акта человеческого сознания является то, что он не ограничен количественным временем. Никто не оценивает картину по тому, сколько часов труда в нее было вложено или насколько она большая: так разве можем мы оценивать наши действия по стандартам ниже, чем мы используем для живописи?

Это подводит нас к упадочным формам религиозной идеи «вечной жизни». Словосочетание «вечная жизнь» чаще всего подразумевает бесконечное время, словно вечность означает нескончаемую череду сменяющих друг друга лет. Этот взгляд часто находит себе выражение в картинах, которые бог знает зачем неизвестные люди рисуют на стенах домов, чтобы привлечь внимание проезжающих по шоссе водителей: «Где ты проведешь вечность?» Странный вопрос, если вдуматься. «Провести» подразумевает какое-то определенное количество времени – как если потратишь половину денег, останется только половина; но разве можно потратить половину или две трети вечности? Такой взгляд на вечность не только действует психологически отталкивающе – какая скука, бесконечно проводить год за годом! – но он еще и логически абсурден, несостоятелен с теологической точки зрения. Вечность не равна определенному отрезку времени: она превосходит время. Вечность – значение времени с точки зрения его качества. Человеку не требуется отождествлять опыт прослушивания музыки с вечностью в теологическом смысле, чтобы понять, что в музыке – или любви, или в любом труде, который вытекает из самого средоточия целостного человека, – «вечное» есть способ отношения к жизни, а не последовательность «завтрашних дней».

Потому Иисус и провозгласил: «Царствие Божие внутри вас». Это значит, что опыт вечности либо проявляется через наше отношение к каждому отдельному моменту, либо не проявляется вовсе. Гёте вторит этой истине, говоря устами Фауста: «Торжество предвосхищая»; вечность проявляется в настоящем моменте как качество существования.

Ошибочное употребление термина «вечный» привело к тому, что многие умные люди предпочли избегать его. Это не сыграло им на руку, поскольку при этом неизбежно опускали важную сторону человеческого опыта и необоснованно ограничивали наши философские и психологические взгляды. «Вполне вероятно, что проблема времени – это фундаментальная проблема философии», – пишет Бердяев. И добавляет: «Мгновение обладает значением лишь в той мере, в какой оно соединяется с вечностью и дает выход из безвыходности времени – всего лишь будучи атомом вечности…»[100].