– Тогда, идем. Мне уже не терпится сбросить этот дурацкий шлем. Не понимаю, как вообще в нем можно ходить в такую жару?

Раздраженно вытирая пот, выступивший на шее, девушка поспешила за Лиртом. Через несколько минут они достигли ограды дворца, только на этот раз поблизости не было видно ворот с красноречивым гербом Маренкеш. Лирт уверенно вел свою госпожу в противоположную сторону от парадного въезда.

Булыжная мостовая исчезла за поворотом, вместо нее под ногами появилась песчаная дорожка, которая вскоре растворилась среди травы. По сторонам появился кустарник, среди которого то тут, то там возвышались раскидистые деревья, усыпанные яркой листвой. Чем дальше шли беглецы, тем гуще становились заросли, так, словно здесь много лет никто не ходил.

– Вот, нам сюда, – прошептал Лирт, неожиданно останавливаясь, и Лирин едва не ткнулась носом ему в затылок. – Госпожа, надо снять доспехи. В них вы не пролезете в щель.

Лирин присмотрелась. В переплетении ветвей виднелся высокий деревянный забор, сделанный из плотно подогнанных друг к другу досок, узких, не больше двух ладоней шириной. Перелезть через него казалось самоубийством, но таких жертв сегодня никто не требовал. Лирт протиснулся сквозь кустарник к забору, немного покопошился там у самой земли и обернулся, показывая девушке ржавый гвоздь.

– Вход открыт, госпожа.

На чумазом лице мальчишки блеснула торжествующая улыбка.

– Отлично. Теперь помоги избавиться от этих жестянок, пока я не сварилась.

Вдвоем они быстро управились с доспехами и спрятали их подальше от случайных глаз. Оставшись в одной тунике, Лирин вздохнула с облегчением. Теперь она могла двигаться намного свободнее и запросто пролезла в щель, когда Лирт отодвинул доску, висевшую на одном гвозде. Оказавшись на территории дворца, мальчик тщательно замаскировал вход, вернув второй гвоздь на место.

– Интересно, и много тут таких неучтенных ходов? – как бы между прочим поинтересовалась Лирин, оглядываясь вокруг.

Они вышли со стороны хозяйственных построек. Девушка узнала кирпичные стены дворцовой прачечной. Невдалеке виднелись конюшня и казарма, в которой обитала дворцовая гвардия.

– Нет, госпожа, всего несколько. Но кроме меня о них знает только Сиану. Взрослым нет дела до детских шалостей, у них другие заботы.

– Что-то я не удивлена… Куда теперь?

– Сюда. Скорее, пока нас не заметили.

В задней стене прачечной, почти вровень с землей, чернело полузасыпанное подвальное окошко. Когда-то давно оно было забрано решеткой, но она сгнила и отпала, и теперь вход в подземелье оказался открыт. Лирт поспешил к нему, сунул ноги в дыру и через секунду исчез, словно растворившись во тьме.

Лирин на мгновение заколебалась, когда ей в лицо ударил тяжелый запах подземелья. Запах плесени и сырой земли. Но мальчик был прав, говоря, что им нужно убраться отсюда как можно быстрее. Они выбрали не лучшее место для возвращения. В любой момент во двор могли выйти аскары. Она перекинула ноги и начала осторожно спускаться в дыру, удерживая свой вес на руках.

И тут же, словно в подтверждение ее страхов, со стороны казармы донеслись знакомые голоса.

Девушка застыла, вцепившись руками в кромку окна.

– Ну, что ты узнал? – это был голос Мелек. Она не смогла бы его не узнать, даже если бы захотела. – Моя племянница в слезах и просит ее забрать?

– Нет, госпожа, – а это Харзун, – охранники шаграна нашли днем ее тело. Она умерла.

– Умерла?!

Лирин, закусив губу, ловила каждое слово. Пальцы скребли по красному кирпичу, и тот крошился, до крови впиваясь в нежную кожу.

– Да, госпожа. Говорят, ее нашли в одной из камер, совершенно голую. Видимо, таны разорвали одежду.

– А ты сам ее видел?

– Нет, госпожа. Я вернулся, чтобы вам сообщить.

– Идиот! – прошипела Мелек. – Сейчас же возвращайся и забери труп! Я должна убедиться, что это она.

– Слушаюсь, госпожа, – в голосе аскара сквозило смирение.

– Вот дурень! Сразу не догадался? Езжай, а я пока подумаю, что делать дальше. Смерть девчонки я не планировала. Мне была нужна только подпись.

Она сказала что-то еще, но Лирин не услышала. Ее пальцы, отчаянно цеплявшиеся за стену, не выдержали и соскользнули, не в силах удержать вес тела. И девушка с безмолвным воплем полетела в непроглядную тьму, казавшуюся бесконечной.

– Отсидимся здесь, пока не стемнеет. Мне нужно решить, что делать дальше, – с усталым вздохом, Лирин опустилась на рваное одеяло, лежавшее на полу. – Что это за место?

Лирт долго водил ее по дворцовому подвалу, больше похожему на лабиринт, пока не привел сюда. В маленький закуток, где из-под земли бил холодный ключ и стекал в небольшую выемку, уходя дальше под землю. Сверху, из крошечного окошка, пробивался луч света, позволяющий с трудом, но рассмотреть жалкую обстановку: пару старых одеял, валявшихся в углу, жестяную миску и заржавевшую лампу с остатками масла и обугленным фитилем.

Похоже, тут долгое время никто не бывал.

– Я давно о нем знаю, – мальчик достал из-под тряпья кремень и кресало и, сопя, зажег лампу. Вспыхнул слабенький язычок пламени, и на стенах подземелья заплясали жуткие тени. – Говорят, здесь когда-то скрывались беглые таны.

– Под дворцом?

– Да, но когда аскары нашли их укрытие, то беглецов в нем уже не было.

– Наверно, у них выросли крылья, и они улетели, – девушка уныло огляделась по сторонам.

– Нет, где-то здесь есть вход в катакомбы, которые тянутся под всем городом и еще дальше. Говорят, им больше тысячи лет, но знают о них единицы.

– Думаешь, те беглецы ушли из Эвиллии с помощью катакомб?

– Скорее всего. Но соваться туда без карты это просто смертоубийство, – подросток передернул плечами. – Уж лучше добровольно отправиться к палачу, чем до самой смерти блуждать в подземельях.

Лирин несколько минут молчала, потом уставилась на Лирта озабоченным взглядом.

– Мелек считает меня мертвой. Я видела Харзуна, он был в императорском шагране, и там ему сказали, что я умерла.

– Думаете, они вас не будут искать?

– Будут. Мелек отправила его за трупом. Как только они поймут, что это не мое тело…

– …она перевернет всю Эвиллию, чтобы найти вас, живой или мертвой, – закончил мальчишка.

– Получается, так. И что нам теперь делать?

– Ну… вы могли бы отсидеться здесь до приезда госпожи Наренгиль. Уж она-то приструнит жрицу и вернет вас на законное место.

Лирин некоторое время молчала, разглядывая пляшущие на стенах тени, потом со вздохом произнесла:

– В том-то и дело. Я не уверена, что это мне нужно.