Она умолкла, а я покинул автомобиль и пошел по горячему сыпучему песку, где с вершины бархана открылся достаточно крупный лагерь в долине.

На первый взгляд не то бедуины, не то йеменцы, так это выглядит со стороны, те все чаще вторгаются в пределы более богатых и благополучных стран, полный аналог цыган в Европе, что промышляют чем угодно, только гордо отказываются от такого унизительного занятия, как работа.

Все верно, Аллах велел делиться с единоверцами, а кто не исполняет его заветы, тот отвернул от Него свое спесивое лицо, потому каждый мусульманин вправе отнять у такого нечестивца коз, женщин и земли, все еще богатые нефтью.

Меня заметили, сразу с десяток человек привычно перехватили поудобнее винтовки, и дальше я шел под прицелом, на всякий случай даже руки приподнял над головой и растягивал рот до ушей. Карнеги утверждает, что человек с улыбкой нравится всем, хотя ему это не очень-то помогло…

Они умело раздвинулись, продолжая держать меня на прицеле, и в то же время на безопасной дистанции, чтобы даже не подумал дотянуться до кого-то из них и рискнуть отбирать автомат.

– Салям алейкум, – сказал я и, не дожидаясь ответного «алейкум салям», добавил: – Друзья, спецслужбы узнали, что в вашем племени сейчас находится похищенная у франков атомная бомба. Скоро сюда нагрянут правительственные войска на бронетранспортерах, небо закроют тучи вертолетов, а жаждущих крови десантников здесь окажется больше, чем у вас народа…

Они переглянулись в недоумении, вряд ли рядовые боевики знают о какой-то бомбе.

Высокий и с орлиным носом боевик в арафатке сказал резко:

– Кто тебе такое сказал?

– Это неважно, – ответил я с предельным сопереживанием, которое сумел изобразить. – Я сочувствую гордому курдскому народу, разбросанному по всему миру, и хотел бы, чтобы вы осуществили свою мечту и построили Великий Курдистан от можа и до можа. Но с правительственными войсками страны, которая дала вам приют, воевать вам не стоит.

Высокий спросил требовательно:

– Откуда это известно?

– Разве недостаточно, – сказал я с упреком, – что это известно мне? Значит, и другим тоже. Я послан от друзей, вам советуют немедленно собраться и передислоцировать бомбу. Куда-нибудь в более безопасное место.

К нему подошел один и быстро-быстро пошептал на ухо, косясь в мою сторону.

Тот выслушал, кивнул.

– Сейчас решим, – сказал он. – Но сперва проверим, кто ты и почему такая забота.

– Многие, – сказал я многозначительно, – вам сочувствуют, а другие хоть и не сочувствуют, но хотят сохранить вас как грозную силу. Это и без проверки известно, не так ли?

Он буркнул:

– Твои слова похожи на правду, но жизнь научила нас не всему верить, что скажут и пообещают.

– Разумно, – одобрил я. – Мир пока что несправедлив.

Он поморщился.

– А ты пока подожди нашего решения.

Я слышал за спиной шаги, затем в поясницу уперся ствол автомата, а злой голос рявкнул над ухом:

– Руки назад!.. Медленно, вот так…

Я стиснул зубы, все пошло не совсем так, как планировал, кисти рук связали достаточно крепко, даже Геракл не порвет, затем толкнули в спину и завели в достаточно вместительный шатер.

– Сесть, – велел голос за спиной.

Конвоир ногой придвинул мне легкий пластмассовый стул, цивилизация сюда принесла не только «калашниковы», хотя их в первую очередь, но смартфоны тоже у каждого, да и сам шатер, как мне кажется, китайского производства…

– Ребята, – сказал я упавшим голосом, – вы делаете ошибку. Эта бомба слишком опасная вещь, чтобы вам ее оставили. Когда сюда высадится десант спецназа, они будут убивать всех, кто покажется подозрительным. Это подадут как антитеррористическую операцию, хотя вы никакие не террористы.

– Для всех мы террористы, – сказал конвоир зло.

– Вы борцы за свободу Курдистана, – возразил я. – Все честные люди на вашей стороне!

– Тогда почему нам не помогут? – спросил он.

– А где вы видели честных людей в правительстве? – поинтересовался я. – А у простых людей ни прав, ни голоса.

Он отмахнулся.

– Сиди и помалкивай. Сейчас там решат, что с тобой делать.

Я сказал услужливо:

– Помните, я ваш друг! Если не верите, то союзник. Тем, кто меня послал, выгодно, чтобы вы остались целы и перепрятали ядерный заряд понадежнее.

Он посмотрел на меня внимательно.

– У нас ядерный заряд?

– А ты не знал?

Он сдвинул плечами.

– Никто из рядовых не знает. Что и понятно…

Я старался общаться ровным спокойным голосом человека, уверенного, что правда на его стороне и потому все будет хорошо, а мозг лихорадочно просчитывал все варианты, рассматривая лагерь сверху, в зените как раз проходит российский метеорологический спутник с ядерной бомбой на борту, все как на ладони, можно сосчитать полоски на арафатках кочевников и все способы просто выбраться отсюда живым.

Конечно, гребаный мозг высокодуховного ученого всажен в тело примата, потому сам мозг как бы работает над проблемой, как освободиться, но какие-то доли то заглянут по дороге на порнолаб, то посмотрят на новый подвид гигантских джерсийских кур, только что выставленных напоказ на вернисаже в Париже, но самая дисциплинированная часть все же просмотрела варианты, как освободиться от веревок.

Жаль, что не в наручниках, от них избавляться проще, но откуда у этих диких людей такие аксессуары продвинутого хай-тека, потому ладно, я задерживал дыхание, меняя давление в кистях рук, кости изменениям поддаются, но не в той мере, как суставы, наконец успел освободить руки за полминуты до того, как конвоир, переговорив по мобильному, вытащил из кожаного чехла на поясе массивный кривой нож, какими здесь режут горло баранам.

– Кому-то ты досадил, – сказал он задумчиво. – И очень сильно. Требуют твою голову.

– Надеюсь, – спросил я, – в переносном смысле?

Он хмыкнул.

– Парень, здесь простые нравы. Придется везти твою голову через весь город… Надо хороший пакет найти.

– С этим трудно, – сказал я с сочувствием. – Целлофан пошел не тот. Постоянно рвется.

– Потому что одноразовый, – буркнул он. – Раньше даже нарочно порвать было непросто… Ну, закрой глаза.

– Зачем? – спросил я. – А как же смотреть смерти в лицо?

Он ухмыльнулся.

– Герой?.. Ладно, я сделаю так, чтоб не больно.

Дверь резко распахнулась, на пороге возник второй, по виду постарше и наделенный какими-то полномочиями.

Увидев нож в руке конвоира, моментально выхватил пистолет и навел ему в грудь.