После успешной кампании Бена и его соратников пригласили в Польшу от имени национального общества Красного Креста, которое было «прикрытием для правительства». «Коммунисты всегда следили за нашей деятельностью», – вспоминал Бен. В Варшаве он стал свидетелем трогательной сцены. Шел дождь, их самолет сильно задержался. Несмотря на непогоду, их встречали «около пятнадцати женщин с поникшими цветами. Они ждали меня долгие часы. Это было более ценно, чем любое вознаграждение». Американским гостям на неделю предоставили автомобиль с шофером. Бен отправился в Аушвиц, где собрал полезную информацию для еще одного крупного дела – юридического расследования эксплуатации узников еврейских концлагерей в качестве подневольных рабочих для немецких корпораций.

Особенностью национал-социализма была тесная связь между государством и экономикой. Немецкие промышленные корпорации, использовавшие труд десятков тысяч подневольных рабочих, наглядно это продемонстрировали. После того как ФРГ в качестве правопреемника рейха взяла на себя политическую ответственность за облегчение страданий нацистских жертв, возник следующий вопрос: возьмут ли на себя ответственность компании, извлекавшие выгоду из несправедливости?

Бен искал ответ с 1950-х до 1970-х годов. Как юрист и представитель Конференции по претензиям, он организовывал переговоры с немецкими компаниями. В 1979 году издательство Гарвардского университета выпустило книгу Ференца «Ниже чем рабы» (Less than Slaves), которая была удостоена различных премий в США. Издание на немецком языке вышло под названием «Расплата за ужас» (Lohn des Grauens). В книге Бен – непосредственный участник событий – описал, как он боролся за то, чтобы еврейские подневольные рабочие получили скромную компенсацию. Телфорд Тейлор, сам автор ряда современных исторических исследований, написал в предисловии: «Захватывающий, сострадательный и уникальный труд Бенджамина Ференца проливает свет на неизвестные ранее факты Нюрнберга. Он рассказывает о том времени, когда Бен, находясь на руководящих должностях, прилагал неустанные усилия, чтобы получить финансовую компенсацию от немецких промышленных управленцев, на чьих шахтах и фабриках работали, страдали и часто умирали массы невольников, принудительно вывезенных из родных стран». Сам Бен описывал свое намерение так: «Надеюсь, моя книга станет чем-то большим, чем просто примечание к новейшей еврейской истории. Предмет имеет более глубокие корни, потому что является ярким подтверждением бесчеловечности в новейшей истории, которую одни люди проявляли в отношении других».

Компанией, за которую Бен взялся в первую очередь, был концерн «И. Г. Фарбен». В комплексах концентрационного лагеря Аушвиц концерн развернул производство синтетического каучука буна, по имени которого цеха назывались буна-заводами. Лагерный филиал Аушвиц III, или Аушвиц-Моновиц граничил непосредственно с территорией завода и обеспечивал снабжение дешевой принудительной рабочей силой. В конце 1943 года в концентрационном лагере содержалось 7000 человек, пик заполняемости в 11 000 заключенных был достигнут в июле 1944 года. Почти все они были евреями. Термин «трудовой лагерь», однако, был эвфемизмом, как уже отмечали нюрнбергские судьи в ходе процесса по делу «И. Г. Фарбен». Согласно их приговору, заключенные «жили и работали под страхом смерти».

«Уничтожение трудом» было одним из множества видов умерщвления, которые национал-социалисты придумали для евреев. Еврейские заключенные концлагерей имели «еще более низкий статус, чем рабы», пишет Бен: «Рабовладельцы заботятся о своем человеческом имуществе и стараются сохранить его. Но план нацистов состоял в том, чтобы изнурять евреев, а затем сжигать их». Тем не менее в Нюрнберге был вынесен снисходительный приговор. Из двадцати трех обвиняемых руководителей девять были признаны виновными в коллективном расхищении на оккупированных территориях. «Только пятеро из них были привлечены к ответственности за злоупотребление рабским трудом», – рассказывал Бен. Бывший подневольный рабочий Норберт Воллхейм, который давал на суде свидетельские показания, также не был удовлетворен приговором. Он решил заставить компанию заплатить за то, что она сделала с ним и его товарищами, и Бен поддержал его.

Воллхейм подал иск в немецкие судебные органы. Земельный суд Франкфурта-на-Майне рассматривал дело с 1950 по 1953 год и присудил потерпевшему компенсацию в размере 10 000 марок. Представители «И. Г. Фарбен» подали апелляционную жалобу. В ходе возобновленного процесса сторонам предложили пойти на компромисс. Началась многолетняя «тяжба вокруг Аушвица», которая завершилась лишь в 1957 году. Производство по делу являлось показательным процессом, поэтому ему придавалось особое значение. Решение, принятое в первой инстанции, создало для немецких компаний потенциальные платежные обязательства непредвиденного масштаба. Поэтому «И. Г. Фарбен» приложил все усилия, чтобы избежать этих обязательств. Бен описывает позицию концерна следующим образом: концерн отвергал всякие юридические обязательства, «и любой платеж, проведенный предприятием, должен был рассматриваться как жест доброй воли, а не как выполнение обязательств». Руководители концерна думали о том, чтобы перечислить фиксированную сумму Конференции по претензиям, которая распределила бы деньги среди выживших. Сумма выплаты, по мнению руководителей концерна, не должна была превышать десять миллионов марок. Бен рассуждал иначе: «Если бы общее число заявителей доходило до 10 000, как я подсчитал, и каждый из них получил бы 10 000 немецких марок, то это привело бы к общей сумме в 100 миллионов марок, которая предприятию такого размера, по моему мнению, была по силам».

Поэтому ожидания обеих сторон были очень далеки друг от друга. В течение нескольких раундов переговоров они шаг за шагом двигались к компромиссу. Окончательное предложение «И. Г. Фарбен» заключалось в том, что концерн выложит максимум 30 миллионов марок, десятая часть которых будет направлена на удовлетворение нееврейских требований. Конференция по претензиям согласилась и получила, исходя из этого, 27 миллионов марок. В соглашении от 6 февраля 1957 года было указано, что все претензии урегулированы. Для рассмотрения заявок Конференция по претензиям создала агентство, Компенсационно-трастовое общество с ограниченной ответственностью. Договор имел особое значение: «Впервые в истории между всемирной еврейской организацией и немецким предприятием было заключено соглашение относительно использования заключенных концлагерей в качестве подневольных рабочих». В «Историях» Бен рассматривает сделку об Аушвице в историко-правовой перспективе: «Нет сомнений в том, что договор подчеркивал исторический прецедент: те, кто издевался над другими, пользуясь своей властью, обязаны выплатить компенсацию. Этот моральный принцип стал обязательным законом в соответствии со Статутом Международного уголовного суда в Гааге с 2002 года».

Немецкая и американская пресса отпраздновали соглашение как прорыв. Газета «Милуоки Сентинел» охарактеризовала его как «одно из самых значительных, весьма обнадеживающих и важных событий после окончания Второй мировой войны». Но Бен также признал проблемы, о которых общественность ничего не знала. Подписание контракта ни в коем случае не устранило все трудности. Пострадавшие обеспокоились, когда спустя годы не все деньги были выплачены. «Они не могли знать, что «И. Г. Фарбен» потребовал у Конференции по претензиям сохранить три миллиона в резерве», – объяснил Бен.