Признавая возникновение формы в физическом мире, я отправляюсь в этой главе в путешествие за пределы жизни. Цель, однако, заключается в том, чтобы увидеть, что живые «делают» с формой, и подробно рассмотреть, как их действия заражены странной логикой и свойствами формы. Далее я покажу, как люди и другие виды живых существ в Амазонии используют такие формы.

Следовательно, форма играет важнейшую роль в жизни людей и других существ. Тем не менее внутренний механизм этой неопределенной сущности по-прежнему мало изучен антропологическим анализом. По большей части это обусловлено отсутствием у формы осязаемости, присущей обычному этнографическому объекту. Вместе с тем форма, подобно базовой интенциональности свиньи и ощутимой материальности ее мяса, представляет собой нечто реальное. В самом деле, специфический способ ее эффективности заставит нас еще раз задуматься над тем, что мы имеем в виду под «реальным». Если мы, как антропологи, научимся этнографически следить за теми процессами развития и овладения формой, которые разыгрываются в Амазонии, мы сможем стать более восприимчивыми к удивительным перемещениям формы через нас. Это, в свою очередь, поможет нам использовать логику и свойства формы в качестве концептуального инструмента, который, возможно, позволит нам переосмыслить представление о том, что значит мыслить.

КАУЧУК

Чтобы лучше разобраться с формой, я бы хотел обратиться к другому сопоставлению леса и города, весьма похожему на «Кито в лесу» из рассказа Розы или представление Марселино о Британии. Мануэла Карнейро да Кунья (1998) описала, как ученик шаманов Хаминауа из речной системы Хуруа в Амазонской части Бразилии преодолел огромное расстояние вниз по реке, проходя учение в портовых городах самой Амазонки, чтобы по возвращении в деревню его признали могущественным шаманом. Чтобы понять, почему эти портовые города стали центрами обретения силы для местных шаманов, необходимо кое-что уяснить о важном периоде истории Амазонии – каучуковом буме, который начался в конце XIX века и продлился до второго десятилетия XX, а также о специфичных типах изоморфных соответствий, сделавших этот бум возможным в первую очередь.

Каучуковый бум, охвативший Амазонию, во многом был результатом различных научно-технических, «природно-культурных» и имперских конъюнктур. Открытие вулканизации в сочетании с изобретением и началом массового производства автомобилей и других машин стремительно выдвинуло каучук на международный рынок. Для Верхней Амазонии этот бум стал своего рода вторым завоеванием, поскольку чужаки в основном зависели от эксплуатирования местного населения для добычи все более ценного сырья, рассредоточенного по всему лесу. Бум, однако, внезапно окончился, после того как саженцы каучука, вывезенные из бассейна Амазонки британскими натуралистами, прижились на плантациях в Южной Азии (см. Brockway, 1979; Hemming, 1987; Dean, 1987). Эта история, рассказанная с позиции взаимодействий между людьми, а также между людьми и нечеловеческими существами, хорошо известна. Сейчас я хочу обсудить то, что обычно остается незамеченным, а именно специфические свойства формы, которые опосредовали все эти взаимодействия и создали условия для экономической системы, основанной на добыче природных ресурсов.

Позвольте мне объяснить, что я имею в виду. Каучук принадлежит некой форме. Другими словами, существует определенная конфигурация ограничений возможного распространения каучуковых деревьев. Распространение каучуковых деревьев в лесах Амазонии, будь то предпочтительная Hevea brasiliensis или немногочисленные другие таксоны, дающие латекс, соответствует определенному паттерну: отдельные каучуковые деревья широко рассеяны по лесу на огромных пространствах ландшафта. Виды растений, которые широко рассеяны, имеют больше шансов на выживание при атаках видоспецифичных патогенов[144], например паразитического грибка Microcyclus ulei, вызывающего у H. brasiliensis болезнь, называемую южноамериканской пятнистостью листьев. Поскольку этот паразит распространен по всему ареалу бразильской гевеи, производить каучук на плантациях с высокой плотностью посадки деревьев сложно (Dean, 1987: 53–86). Взаимодействие с этим паразитом приводит к определенному паттерну распространения каучука. Отдельные каучуковые деревья в основном широко и равномерно распределены, а не скучены в одновидовых насаждениях. В результате каучук «исследует» или занимает ландшафт согласно определенному паттерну. Это необходимо осознавать при попытке разрабатывать каучук in situ[145].

Распространение воды по ландшафту Амазонии также соответствует определенному паттерну или форме. На это есть ряд причин. Из-за ряда различных глобальных климатических, географических и биологических факторов в бассейне Амазонки много воды. Более того, вода течет лишь в одном направлении: вниз. Поэтому небольшие ручьи текут в более крупные, которые, в свою очередь, вливаются в небольшие реки, впадающие в более крупные, и этот паттерн повторяется вплоть до впадения огромной Амазонки в Атлантический океан (см. рис. 1 на с. 32).

В значительной степени и по не связанным причинам существуют два паттерна или формы: распространение каучука по ландшафту и распространение водных путей. Эти закономерности исследуют ландшафт одним и тем же путем. Следовательно, вероятно, что вблизи каучукового дерева будет течь ручей, ведущий к реке.

Поскольку эти паттерны исследуют ландшафт одним и тем же путем, следование за одним паттерном может привести к другому. Каучуковая экономика Амазонии полагалась на сходства между этими паттернами и активно их использовала. Двигаясь вверх по речной сети в поисках каучука и затем сплавляя его вниз, она связывала эти паттерны так, что физическая и биологическая сферы объединялись в экономическую систему, эксплуатировавшую эти паттерны благодаря их формальному сходству.

Флористические и речные паттерны распространения связывают не только люди. Например, рыба, которую в Авиле называют кирую[146], ест плоды дерева, когда те падают в воду. Называется эта рыба соответствующим образом – кирую хуапа[147]. Фактически она использует реку для получения этого ресурса. Таким образом, она тоже потенциально множит структурированные сходства, то есть форму, общую для флористического и речного распространения. Если бы, употребляя эти плоды, рыба рассеивала их семена по течению реки, то паттерн распространения растения еще больше совпадал бы с паттерном рек.