их тут же распахнуть. В сознании девушки не отметился ни цвет белья, ни его форма, но запомнила, что тут ее руки впервые зашевелились и накрыли грудь — еще секунду и белье бы съехало, раскрыв интимную красоту мужскому взору.

Но в тот вечер парень был напористым. Ничто его не могло остановить. Он знал чего хотел и действовал, не сомневаясь. Девушке, которая раскрывалась в мужских руках нежным весенним бутоном, казалось, что он хотел еще и словами произнести то, зачем он пришел. Но молчал…

Слова. Лишний звук. Зачем они нужны? Девушка же все понимала без слов, принимала и следовала ощущениям, ведомая сладким ароматом мужской близости и не могла контролировать свои руки.

— Бабочка…

Она шумно выдохнула.

— Моя, — соблазнитель продолжал шептать ей в ухо нежные комплименты и одновременно гладил ее спину, успокаивая. Он так думал. Мурашки же выстроились в ряд и ровным рядом преследовали чужие пальцы на девичьей коже.

— Всегда…

Его голос стоил отдельной награды. Только от одного его голоса внутренности девушки вибрировали, как натянутая струна. Она ждала следующего шепота сильнее чего-либо. Ждала, слушала и впитывала в себя одновременно с новыми ощущениями. Когда рука парня перестала гладить спину и плавно переместилась вниз, к ее бедрам, девушка впервые издала звук. Она простонала вслух и вцепилась в края мужской рубашки, закатив при этом глаза от пронзившего ее тело разряда удовольствия.

Бюстгальтер, потеряв опору, тут же полетел вниз, после чего на полу собрался весь девичий комплект — парень снял и трусы.

Ее глаза ярко горели. Сама она превратилась в сплошной комок нервов, который только тронь, тут же взорвется. Продолжил бы тогда парень свою наглую игру и задев ее сокровенное место, она бы действительно взорвалась. Ее грудь поднималась в такт обрывистому дыханию, а в закрытых секундой ранее глазах играло ночное небо.

Парню было недостаточно и этого.

— Открой глаза, — сказал он громче. Она тут же подчинилась и встретилась с бездной восхищения в его глазах.

Теперь же, увидев ее полностью обнаженную, трепыхающаяся в судорогах возбуждения, горячую от его рук, голоса и прикосновений, голос парня стал надломленным. Он волновался не хуже девушки, но отличало их одно — парень имел опыта намного больше.

Девушка каждую субботу наблюдала из-за окна своего уютного сарая, где она сидела днями и ночами, рисуя карандашом портреты на холсте, как ее сосед — школьная звезда и невыносимая головная боль, приводит домой каждый раз разных девушек. И в каждую хотелось вцепиться в их намалеванные лица, чтобы не улыбались и не прикасались к нему. Особенно бесил их взгляд — так смотрят рыбаки на поющих русалок.

Желтый байк под ними рычал точно зверь, требовал больше скорости, больше ветра, но беспрекословно подчинялся приказам хозяина.

Он же, каждый раз заглядывал в ее окно — бросал взгляд исподлобья и хищно скалился. Тогда она не задумывалась, почему наблюдает — неведомым желанием она каждую субботу оставалась допоздна, словно мазохистка, ждала любовную сцену, чтобы после обязательно поймать его прищуренный взгляд.

Они поймут все намного позже, а когда это случится, они очутятся в этом самом сарае оба обнаженные. Девушка не была столь опытной — она была невинной, но умела чувствовать.

— Я… — она сглотнула, прежде чем продолжила. — Я тоже хочу…

Она так и не докончила фразу.

Все казалось таким реальным, будто все происходит на самом деле. Потому что чувствовался каждый момент — его взмах ресниц, пробежка взглядом по горячей коже и общее напряжение в воздухе. Но это все лишь казалось — не может прошлое повториться, нельзя человеку время обратить вспять. Ему можно только вспоминать — доставать из потаенных мест души воспоминания и крутить их в голове словно пленку кинофильма. Человек слаб. Он не может закрыться от прошлого и не может его отпустить. Как только опускаются сумерки, он ныряет в воспоминания до тех пор, пока не проснется. Он либо вынернет, либо задохнется…

Грудная клетка девушки горела…

Возможно из-за приклеенного к ней взгляда.

— Хочешь чтобы я разделся?

— Да…

— Как?

— Полностью…

— Ты точно хочешь этого?

— Да…

Ему понадобилась ровно секунда, чтобы выпрыгнуть из мешающей одежды — она скрывала его желание. Когда мужское продолжение оказалось на свободе, теперь уже взгляд девушки приклеился к мужскому паху. Страсть настолько сильно оглушила их, что оба оказались без тормозов. Его возбуждение стояло ровно и тянулся к ней.

— Держи руки за спиной, — послышался приказ.

Жестокий приказ, подумалось девушке. Ведь все ее нутро желало совсем другого — дотронуться, почувствовать, разглядеть.

Короткий миг и парень, прочитав мольбу в ее глазах, оказался прижат к ее животу горячим, чуть пульсирующим естеством. Ее руки не увидели препятствий и тут же устремились к нему, чтобы захватить у основания и немного сжать, вызывая мужской надрывный вздох. Теперь его очередь закатить глаза. Девушка даже не представляла, какое удовольствие приносит ее рука и какую невыносимую муку доставляет томный полушепот.

— Открой глаза, — она училась быстро.

Когда парень подчинился, их взгляды встретились, словно море с устьем реки. Они слились воедино.

Женская ладошка, едва обхватывающая мужскую плоть, уже двигалась вверх вниз. Звенящая тишина охватила маленькую комнату — одинокий мольберт на тонких ножках был забыт, как и низкий стульчик, обтянутый теплым бархатом, исписанные холсты разного размера молчаливыми свидетелями висели по деревянным стенам, а чистые лежали в темном углу в ожидании — их черед настанет, когда хозяйка “арт-студи” на радостях будет творить. Они еще не знали, что будут в ожидании вечно, потому что уже завтра они будут сожжены в пламени…

А пока они безмолвно наблюдают — взгляд глаза в глаза, прерывистое дыхание, мягкие изучающие поглаживания, как вдруг мужские руки накрывают женские, останавливают и сжимают, чтобы тут же увлажнить маленькую ладошку.

— Ты не оставляешь мне даже шанса, бабочка, — выдохнул парень непонятную ей фразу. — Я слишком быстро…

Их обнаженная кожа блестела в слабом свете ночной луны влажными каплями пота. Девушке многого не надо — нервы напряжены запредельно. Казалось, его удовольствие передалось и ей, настолько глубоко его бездна черных глаз коснулась ее души. Но тут мужские пальцы проникают сквозь ее влажные складки и безошибочно находят разбухший бугорок, чтобы через секунду удержать девушку за талию от падения. Ее ноги просто подкосились.

Ее рот все еще приоткрыт, когда им овладевают мужские губы в жадном поцелуе, запечатывая их обоюдное удовольствие.

Это был их второй поцелуй и последний.

— Макс… — выдохнула девушка.

— Бабочка… моя… только моя, — повторил парень.

Двое безумно влюбленных, двое сумасшедших, двое выпускников 11 класса познали вкус любви под