— Звучит как угроза, — вздохнул Циперон. — Кто такой ваш учитель?

— Мой учитель? У него нет имени, но многие его называют проклятие перевала Укто. Вам он должен быть известен под именем «Ехидство бездны».

Лица инквизиторов мгновенно окаменели. Единственным, кто не подал ни малейшего признака беспокойства, был Циперон.

— Так это он вас научил узловой технике? — спросил он, задумчиво поглядывая на Руса.

— Да. Это его подход, и он категорически отрицает конструкты, — кивнул Рус. — Он расказывал, что в старой империи конструкты использовали неполноценные маги.

— Вот как? — вскинул брови Циперон. — А что он еще рассказывал?

— Многое, — пожал плечами Рус. — Он очень любит старую империю. Современную он считает бледной тенью былого величия.

— Многие техники были утрачены, — кивнул инквизитор. — Одна из них — узловая техника создания заклинаний.

— В империи используют узлы, — покачал головой Рус. — Слабо, больше по наитию, но используют.

— Ваши техники, которые видели мои коллеги из отдела дознания, не идут ни в какое сравнение с тем, что могут повторить современные маги. — улыбнулся Циперон. — А еще в современной империи утрачена техника «Имперской сальсы» — боевого стиля прошлой династии.

Рус приподнял одну бровь и спросил:

— Разве династии?

— Да. Этот стиль передавался из поколения в поколение в семье императоров. После переворота и большой междоусобной войны этот стиль был утерян.

Рус разложил кусочки теста на противень и поднес его к печи.

— Мне кажется, или вы решили, что эта техника доступна мне или моему учителю?

— Именно так. Мы считаем, что вы владеете этой техникой, — внимательно следя за реакцией собеседника, произнес Циперон.

— Возможно, — кивнул парень и открыл разогретую печь. — Возмо…

Рус застыл от того, что в печи вместо углей, свернувшись калачиком, сидел Роуль. Он улыбался до ушей.

— Здра-а-а-а-асть! — произнес Роуль и невозмутимо сгреб сырые булки с протвенем. — Спасибо, дальше я сам!

Упырь с трудом затащил противень внутрь печи и шикнул на ученика:

— Печь закрой! Сквозняк!

— Свободный город Вивек и все земли, что подчиняются ему, должны остаться свободными! — заявил Айзу.

Собравшаяся знать загомонила, но глава города поднял руку и призвал к тишине.

— Мы получили три предложения. Клан Изида потребовал от нас слишком много. Клан Зуланд предложил сносные условия и хорошую защиту. Инквизиция предложила защиту и отказалась от какой-либо платы, но четко указала, что в городе и на трактах будут стоять ее части. Но ни одно из предложений не гарантировало нашей свободы.

— О какой свободе ты говоришь? — послышался голос полного вельможи. — Они ведь не вмешивались в…

— К нам в город придут профессиональные военные и маги. Вы верите в то, что они не будут вмешиваться в наши дела? — Спросил Айзу. — Вы верите, что империя даст нам свободу и позволит идти собственным путем?

В зале раздался тревожный гомон и негативные выкрики.

— Вы меня прекрасно знаете. Я многое сделал для города и хочу сделать еще больше. Если вы в меня хоть на капельку верите, то примите мою сторону! Вивек должен идти своей своим путем и ему не нужна никакая помощь. Вивек должен быть точкой торговли, где ни у кого нет преимуществ. Где северяне, островные торговцы и имперцы будут продавать товары на равных условиях!

— А какой с того толк? Что мы с этого поимеем? — раздался голос из зала.

— Мы поимеем налог со всех, — произнес Айзу, выпрямившись. — Никаких поблажек, никаких уверток. Платить будет каждый!

— А торговые тракты кто охранять будет? — хмуро поинтересовался молодой парень.

— Тракты будут охранять наши маги, которых мы вырастим сами. Дороги будут строить наши маги. Отряды для охраны и контроля мы тоже обучим сами…

— У нас нет столько магов, чтобы…

— У нас есть перевал Укто и темная цитадель, — оборвал его Айзу. — С завтрашнего дня наш городской маг и темная целительница Тук будут проверять всех, кто изъявит желание на наличие дара к магии. Обучение будет построено по принципу присяги городу.

Народ на собрании загомонил, и послышались возгласы:

— А сколько присягу тянуть надо будет?

— Обучение платное?

— Простолюдинов тоже учить будут?

— Присяга будет длиной на всю жизнь, — ответил глава города, но, пресекая дальнейшее возмущение, пояснил: — Десять лет обученный маг должен отработать на благо города и служить ему сердцем и совестью, но до конца жизни он обязан вернуться в родной город на помощь, если на то будет нужда города.

Народ тут же поутих, а Айзу продолжил отвечать на вопросы:

— Одаренных силой, пусть самой крохой, не так много, поэтому мы будем обучать всех, кого найдем. Даже если это будут старики или простолюдины. А по поводу оплаты — расходы на содержание берет на себя сам перевал Укто.

— Это что получается? У нас тут университет второй будет?

— Нет. У нас будет Темная цитадель, — возразил глава города. — Мы будем учить темных. Да, и хочу вас познакомить. Ректор магической Темной цитадели, господин Роуль.

Из тени с широкой улыбкой и расправленными плечами в гробовой тишине вышел упырь. Он театрально поклонился и с придыханием произнес:

— Здра-а-а-а-асть!

***

— А ну, расступись, — пробасил полный вельможа, протискиваясь через толпу ко входу башню.

Вельможа пер, словно нож, через масло, расталкивая простолюдинов и не обращая внимания на количество оттоптаных ног.

Вокруг башни Руса была небольшая площадь. Делать большую ее никто не планировал, поэтому улицы были заполнены людьми третий день. Люди со всех окрестностей потянулись к башне для того, чтобы попытать свой шанс. Многие из них шли к башне целыми семьями в надежде, что хоть кто-то из них станет магом, и большинство так же, опустив голову, уходили.

Третий день на площади продолжалось настоящее столпотворение, которое два раза чуть не перерастало в массовые драки, которые приходилось усмирять отрядам стражи и самому Русу. Парень пригрозил, что все находящиеся на площади пропоносят своими внутренностями, если хоть одна драка еще раз повторится.

— А ну-ка! — подошел к двери вельможа и только протянул к ней руку, как ее схватила другая рука не менее полного вельможи.

— Здравствуй, Филье! Давно не виделись!

— Здравствуй, Колье! А я думал, что все наши уже прошли и…

— Почти. Остался я, а после меня ты.