– Только что меня назвали нечестным адвокатом в присутствиинескольких свидетелей. Это дает мне право на встречный иск против этогоджентльмена, мистера Фремона.

– О чем ты тут толкуешь, какое такое право? Если у кого-то иесть это право, то именно у меня. Ведь на мои деньги делались ставки! – кричалФремон.

– Как я понял, Родни Бенкс – ваш клиент, мистер Мейсон?

– Мой совет: не принимайте вещи как нечто само собойразумеющееся, – заметил Мейсон.

– Вы хотите сказать, что он не ваш клиент?

– Этого я тоже не сказал.

– Ну вот что, я расследую это дело. Родни Бенкс сейчаснаходится в тюрьме по обвинению в растрате. Совершенно очевидно, что он давноувяз в этой игре на скачках. Вчера он получил свежую информацию о том, чтовыиграет Ду Бой, и, я полагаю, обчистил кассу, чтобы сделать очередные ставки.Но Фремон быстро понял, что происходит, и приехал сюда, на скачки, чтобы егоарестовать.

– Кто его арестовывал?

– Мы не могли сразу найти этого парня, но, узнав, что Ду Бойвыиграл, отправились к кассам и стали его там ждать. И вскоре Бенкс появился уокна, где делают пятидесятидолларовые ставки. Он предъявил пятидесятидолларовыйбилет, и, как только ему стали платить, я вмешался и арестовал его.

– Он сделал какое-нибудь заявление?

– Он все отрицал.

– Вы его обыскали?

– Конечно, я его обыскал. Сначала думал, что у негопистолет, потом уже, в тюрьме, мы изъяли все, что было в его карманах.

– Билетов при нем не оказалось?

– Только один, тот, что он предъявил, пятидесятидолларовый.

– Вы считали, что у него еще должны быть билеты?

– Мы были в этом абсолютно уверены. Видимо, он их передалкому-то из своих сообщников.

Мейсон повернулся к Фремону:

– Какова сумма растраты, мистер Фремон?

– Я не знаю.

– Почему же вы не знаете?

– Все как-то смешалось.

– Но как же так могло произойти?

– Не знаю… Все как-то смешалось. Меня просто надули. Ясобираюсь проверить бухгалтерские книги и отчетность. Но одно знаю совершенноточно: это мои деньги, даже не имеет значения, сколько похищено. Эти пятьсотдолларов взяты у меня из оборота, и они краденые. Они принадлежат мне.

Мейсон с сомнением покачал головой:

– Может быть, Бенкс выиграл достаточно, чтобы покрытьнедостачу, конечно, если предположить, что была недостача. Я имею в виду теденьги, которые он выиграл на свой пятидесятидолларовый билет.

– Повторяю вам в который раз, это не его деньги, а мои! –кипятился Фремон. – Я сам знаю законы, могу сказать, как это называется. Он ихпросто растратил, мои деньги. Он поставил их на лошадь и выиграл, ему простоповезло, но это совсем не меняет картины, поскольку это касается меня. Он мойслужащий, растративший мои деньги, и этот выигрыш по праву принадлежит мне.

– Вам лучше позвонить своему адвокату, – заметил Мейсон.

– Я уже видел своего адвоката.

– Тогда было бы лучше, если бы вы задали ему некоторыевопросы, – сказал Мейсон.

– Вы должны его тоже арестовать как сообщника, – продолжалнастаивать Фремон, дергая за рукав Бёрдетта.

– Я не имею права арестовать этого человека, поскольку онсам адвокат.

– Узнайте у него, что причитается мне за моральный ущерб, –продолжал Мейсон.

– Ущерб?

– Не вы ли сами назвали меня нечестным адвокатом?

Бёрдетт усмехнулся.

– Ну почему… почему ты, стряпчий, занимаешься такимисомнительными делами? – кричал Фремон.

– Запиши это тоже, Делла.

Она кивнула.

– Делла Стрит мой секретарь, джентльмены, – повторил Мейсон.

Бёрдетт повернулся к Фремону:

– О’кей, мистер Фремон, полагаю, вы и в самом деле должныповидать своего адвоката.

– Хорошо, я посоветуюсь со своим адвокатом и найму частногодетектива. Конечно, я буду полагаться на них, а не на вас. Именно адвокатпосоветовал привести сюда полицейского и арестовать сообщника. А теперь я хочукое-что сказать вам обоим: если эти деньги не будут мне возвращены, то вы обаза это ответите.

Мейсон и Делла, не дослушав, повернулись и направилисьбыстрыми шагами в сторону трибун, где происходил очередной заезд; лошади в этотмомент вышли на очередной поворот беговой дорожки.

– Какая привлекательная личность, – сказала Делла.

– Я просто хочу напомнить вам, мисс Стрит, что вы работаетена образцового шефа.

Она засмеялась, сжав его руку.

– Работа действительно компенсирует многое, шеф. А теперьпойдемте болеть за нашу лошадку, Паунд Стерлинга, или как ее там зовут…

– Уверен, с таким именем она не может проиграть.

Они стояли и смотрели, как лошади приближаются к финишу.Паунд Стерлинга не было среди пришедших первыми.

– И с таким именем проиграть! – разочарованно заметилаДелла.

– Давай попробуем еще разок, в следующем заезде. У нас стобой есть весь список лошадей с красивыми, стоящими именами, на которых можнорассчитывать; они приложат максимум усилий, чтобы вырваться вперед. Давай-капоставим на совершенно неизвестную лошадь, без всякой репутации. Вот здесь естьодна, во втором заезде, Каунтерфейт Кеш. Забег этой лошадки может статьнезабываемым зрелищем.

– Сделаем двухдолларовую ставку, – предложила Делла Стрит.

– Давай мне деньги для пари, я их за тебя поставлю.

Мейсон подошел к окну, где делали ставки по десять долларов.

– Паунд Стерлинг не оказался для нас счастливым выбором. Акак насчет номера пятого, Каунтерфейт Кеш?

– Один?

– Два, два десятидолларовых билета.

Взяв у Мейсона деньги, кассир протянул ему через окно двабилета, и Мейсон вернулся на трибуну к Делле.

– Вам не кажется, что нам нужен целый вооруженный эскорт,чтобы охранять деньги, которые вы с собой носите?

– Да, их целая пачка, и у нас могут быть неприятности, хотяя совсем не склонен подозрительно относиться ко всем и вся. Но похоже, что внекотором роде я связался с растратчиком. Эти деньги, из-за которых возник,мягко говоря, весь этот спор, послужили причиной того, что на меня хотятповесить ярлык сообщника Бенкса… Ладно, давай сейчас попытаемся получитьудовольствие от скачек, а потом к черту уберемся отсюда. Предположительныешансы у Каунтерфейт Кеша – двадцать к одному, хотя перед выходом на старт онимогут и еще снизиться.