– Я тоже не эксперт, – пробормотал он, нахмурив брови, ошеломленный ситуацией. – Но кажется, музыка знает, что делать.

И правда: мои ноги изящно касались ног партнера, не наступая на них.

Туфли с волшебной грацией плыли по полированному полу. Запястья легко поднимались в воздухе, словно послушные руки марионеток. Внезапно мышцы под юбками напряглись, и я поднялась в воздух, выделывая невероятные антраша. Тридцать старцев дружно взлетели вместе со мной. На мгновение бальная зала погрузилась в невесомость. Все повисло в воздухе, перенасыщенном мелодией: длинные, завитые волосы, свободные, струящиеся платья, расшитые жюстокоры. И тут же шестьдесят туфель резко приземлились только для того, чтобы продолжить адский танец.

– Изумительно! – прошептала я Тристану в тот самый момент, когда музыка прижала меня к нему.

– Отвратительно! – в тон мне ответил он прежде, чем джига разлучила нас.

Комната покачнулась перед глазами. Все закружилось в безумном вихре: хрустальные люстры, бархатные шторы, позолоченные рамы. Неистовый танец раздувал юбки моего платья из дамаста. Запах воска, исходящего от пола, дурманил голову.

Новый виток музыкальной фразы прижал меня к Тристану. Его губы коснулись моего уха. Он, запыхавшись, произнес несколько слов, которые услышала только я:

– Достаточно, если хотя бы одного из нас выберут для развязывания… пффф… резни.

– Резни? – не поняла я.

Прежде чем Тристан успел ответить, джига унесла его от меня. Пришлось ждать следующего пируэта, чтобы снова поговорить. Танцевальные па снова соединили нас на несколько секунд. Тристан воспользовался возможностью, чтобы продолжить:

– Как только победители войдут в усыпальницу Короля, фрондеры под прикрытием убьют оруженосцев, стоящих на страже… пффф… Заговорщики казнят смертных и бессмертных придворных, которые окажут сопротивление… пффф… Все предусмотрено: и оружие, спрятанное под пиджаками и подъюбниками, и чистая эссенция соцветий чеснока, чтобы дезориентировать вампиров… Пффф…

Мы снова оторвались друг от друга. Под хлопающие звуки моего длинного платья я представила кровавые сцены. Убийство королевских оруженосцев? Да, конечно, я должна была знать: нельзя приготовить омлет, не разбив яйца…

Мой взгляд зацепился за пару в центре зала. Я не буду сожалеть о смерти Люкрес, но Сурадж? Заслужил ли юноша подобную участь? Никогда не видела, чтобы мрачный индиец сознательно проявлял жестокость. Но если его смерть – необходимое условие для гибели тирана, то так тому и быть.

– Король сначала даст выпить свою кровь, – продолжал Тристан, когда мы снова закружились в объятиях друг друга. Щеки его раскраснелись, дыхание сбилось. – Если первой станешь ты, я воспользуюсь возможностью, чтобы взять оружие за панелью со львом… Пффф… Если на твоем месте окажется другая пансионерка, то перережу ей горло, после того как зарежу Короля… Пффф…

Наши ноги неслись в диком полете, таком же головокружительном, как и мои бешеные мысли.

– В том случае, если выберут не меня и ты войдешь в усыпальницу одна, тебе придется сделать то же самое… Пффф… Как только выпьешь «Глоток Короля»… Пффф… возьми в руки оружие и убей тирана… Пффф…

Танец достиг кульминации. Под юбками бешено вращалось тело, напряженное от усилий, разогретое не меньше, чем во время пробежек по лесу. Шиньоны девушек расплелись, из катоганов юношей выпали ленты.

Мы оказались на одной линии с парой Рафаэля де Монтесуэно и Серафины де Ля Паттебиз, чье длинное, гибкое тело просто создано для танцев. Хватит ли у меня духу перерезать ему горло? Тому, кто был ко мне всегда добр? Что ж, придется, если он будет стоять на пути к цели! Он или кто-либо другой!

Чтобы забыть об убийствах, которые мне предстоит совершить ради мести за смерть родных, я полностью отдалась во власть неутомимой джиги. Изнуряющий танец Тьмы вымотал тело и душу, стерев все угрызения совести. Все сожаления. Все мысли.

СТРАШНЫЙ СОН

Именно так я отношусь к долгожданному и пугающему экзамену по куртуазному искусству, который должен состояться 28 октября.

С момента моего появления в Больших Королевских Конюшнях впервые у пансионеров не было уроков. С сегодняшнего дня и до конца месяца их отменили, чтобы дать возможность подготовиться к испытаниям.

Многие воспользовались свободным временем и выспались, надеясь выглядеть лучше на ужине. Другие, наоборот, встали с рассветом, чтобы в последний раз повторить уроки хороших манер.

И в пустынных классах, и в умывальнях царила гнетущая тишина. Небо, затянутое свинцовыми облаками, как герметичная крышка подавило все звуки. А в ушах все еще грохотала вчерашняя джига. Тело ныло после бешеных плясок. Возможно, один шарик с морфином Поппи облегчил бы боль, но я не собиралась поддаваться искушению. Имелся другой план: использовать это волшебное средство для устранения соперниц.

Притворившись, что у меня сиеста, я провела вторую половину дня за балдахином, измельчая жевательные шарики ножом, который стащила во время обеда. Тридцать доз морфия превратились в белый порошок, который я пересыпала в шелковый мешочек.

– Не пей кофе, который принесут горничные, – предупредила я Наоко в умывальне за вечерним приготовлением к ужину.

Подруга посмотрела на мое отражение в зеркале поверх великолепной прически, которую она сотворила сегодня: серебристый пучок украшала белая шелковая парюра в форме лотоса, специально изготовленная для меня.

– Большой искусственный цветок для того, чтобы подчеркнуть тонкую красоту твоего лица, – объяснила Наоко со свойственной ей изящностью.

– Не беспокойся. Стимуляция кофе мне не нужна: я и так мало сплю. В любом случае я не участвую в борьбе.

Я взяла подругу за руку, заставив внимательно выслушать меня.

– Кофе не будет стимулятором, поверь. Наоборот, рискуешь заснуть в разгар ужина. Конкурентка ты или нет: это будет крайне плохо выглядеть со стороны.

Под густой челкой темные глаза Наоко широко распахнулись:

– Ты собираешься… отравить их?

– Нет. Ну… не совсем. Просто хочу убедиться, что буду одной из тех, кого выберет мадам Этикет в конце вечера. У большинства девушек манеры за столом лучше, чем у меня. Это факт… Если только не воспользоваться некоторыми средствами помощи. Ты ведь понимаешь, о чем я?

В глубине души я ждала от подруги одобрения. Но она молча вернулась к прическе, крепко сомкнув пунцовые губы, чтобы не выдать мой секрет. Однако не высказав и ни слова поддержки.

* * *

– Туанетта, это ты?

Я сделала вид, что случайно наткнулась на молоденькую служанку, когда та появилась в конце коридора, толкая трехъярусную сервировочную тележку с едой. Ее лицо осветилось радостью, заставив веснушки гореть ярче. Девушка не подозревала, что я, в жемчужно-сером шелковом наряде, уже полчаса поджидала ее.