* * *

В последний день перед экзаменами напряжение достигло своего пика. Несмотря на нетерпение снова увидеть Тристана, я сосредоточилась на уроках. В классе царила мертвая тишина. Все девушки думали только о конкурсе.

Я была, как никогда, решительно настроена на победу. И старалась усвоить всю доступную информацию, чтобы увеличить свои шансы.

Тонкости куртуазного искусства представляли наибольшие трудности. В течение четырех часов Барвок заставлял нас снова и снова повторять манеры поведения за столом. Экзамен по куртуазному искусству состоится завтра в форме официального ужина, на который прибудут специально приглашенные придворные из дворца.

– Нас почтит присутствием графиня Вильфорж, известная при дворе под шутливым прозвищем «мадам Этикет», – объявил Барвок. – План рассадки составлен ею лично. И она сама выступит арбитром, чтобы определить победителей: шесть девушек и шесть юношей. Ужин состоится не в семь, как обычно, а в девять часов, – время, наиболее удобное для повелителей ночи. Рекомендую подкрепиться легкими закусками, которые слуги принесут в ваши дортуары перед ужином. Кофе поможет оставаться бодрым в компании бессмертных. Этот напиток поистине лучший союзник в ночных увеселениях. Двор потребляет его в значительных количествах. А перекус на время снизит аппетит: лучше прийти к ужину не слишком голодными. Нет ничего более вульгарного, чем бросаться на еду, как дикие варвары! – презрительно заключил генерал.

Во второй половине дня я сконцентрировалась на том, чтобы заставить Тайфуна выполнять сложные трюки. Я чувствовала, что мои поводья закреплены не так хорошо, как у других, более опытных всадников. Но конь исправно выполнял все повороты и смену ног, будто угадывал мои мысли. Хочется верить, что так же будет и послезавтра, когда придет время исполнить Карусель перед Двором!

Вечером, после ужина, мадам Тереза, хлопнув в ладоши, приказала слугам и лакеям вынести столы из парадного зала.

– Дамы и господа! Встаньте в пары для последнего занятия по вампирическому искусству. Сегодня вас ждет неутомимая джига!

Маленькие глазки управляющей блестели от возбуждения.

Без лишних слов я направилась к Тристану сквозь толпу пансионеров, где каждый лихорадочно искал себе партнера. К юноше давно возвратился здоровый цвет лица. Серый шелк пиджака ловил блики люстр. Но ему не нужны роскошные одежды, чтобы сиять. Сердце его простое и дикое, как и мое. Он – житель лесов и полей, которого Двор никогда не сможет запереть в золотой тюрьме.

– Дорогие пансионеры! Надеюсь, все в форме, – прозвучал резкий голос Люкрес. – Как и все хорошее, неутомимая джига вызывает быстрое привыкание и таит смертельную опасность. Многие придворные, танцуя ее, ушли из жизни. Но, по крайней мере, с улыбкой на лице!

Я оглядела помещение. После того, как его освободили от мебели, оно превратилось в огромную бальную залу. Натертый воском, блестящий, словно зеркало, пол отражал сияющие хрустальные подвески огромных люстр.

Впервые два оруженосца сняли свои темные боевые одежды, сливающиеся с темнотой.

Люкрес блистала в шелковом из алого муслина платье до пола, воротник которого украшали великолепные рюши из перьев красного ибиса. Фурия была похожа на величественную и смертоносную хищную птицу.

Светлый бархатный жюстокор Сураджа с воротником-стойкой по индийской моде подчеркивал медный оттенок его кожи. Тюрбан, достойный махараджи, украшал опаловый эгрет[33], переливающийся сотнями разноцветных искр.

Оруженосцев сопровождала группа музыкантов, одетых как гробовщики. Над черными ливреями бледнели лица с впалыми щеками.

– Неутомимая джига – один из самых популярных танцев в Версале, – продолжила Люкрес. – Не такая техничная, чем менуэт, но интимнее, чем куранта. Победители «Глотка Короля» исполнят ее в галерее Зеркал. Рассматривайте сегодняшнее занятие как репетицию.

Она повернулась к похоронному оркестру.

– «Скрипки Короля» удостоили нас своим присутствием. Говорят, настоящие артисты должны жертвовать всем ради искусства. Если итальянские кастраты отказываются от мужественности, чтобы сохранить чистоту голоса, то «Скрипки Короля» прощаются с молодостью ради волшебных звуков музыки!

Описывая очередную извращенную утонченность Двора, фурия, кажется, упивалась ею, смакуя блестящими гранатовыми губами. Сурадж, напротив, не отрывал темных глаз от пола.

– Вы узнали хмельное очарование вампирических роз. Пришло время познакомиться с чарующими звуками вампирических скрипок – чудом, созданным Тьмой! Каждый инструмент изготовлен из кленового дерева, которое ежедневно на протяжении двадцати лет поливается кровью музыканта. Таким образом дерево растет вместе с человеком и постепенно забирает жизненные силы последнего. Скрипичный мастер, сертифицированный Факультетом, вырезает из драгоценной древесины уникальную скрипку. На ней может играть только тот музыкант, который питал дерево своей кровью. Конечно, скрипачей ждет преждевременная смерть. Но уверяю вас: магические звуки, которые они извлекают из своих инструментов, стоят того!

Люкрес ослепительно улыбалась, оглядывая несчастных скрипачей, готовых заплатить высочайшую цену за эфемерное удовольствие.

– Неутомимая джига очаровывает настолько, что никто не может устоять перед ее звуками. Даже самые жалкие танцоры становятся виртуозами. Вы забудете о времени, о пределах своего тела, которое иногда не выдерживает. Сегодня скрипки не будут играть всю ночь. Часа достаточно, чтобы вы почувствовали вкус волнующих удовольствий Двора.

С этими словами девушка подошла к Сураджу, своему спутнику на вечер. Очевидно, они уже исполняли неутомимую джигу перед Двором год назад.

Фурия обхватила плечо партнера движением собственницы, которое поразило меня. Нетрудно догадаться: жестокая воительница положила глаз на мрачного индийца! Вот почему она жестоко издевалась над Рафаэлем. Ее мучила жгучая ревность.

– Музыка! – подала сигнал скрипачам девушка.

Оркестранты, которым не было еще и тридцати, медленно подняли дрожащие старческие руки. Как только смычки коснулись струн, музыканты преобразились: сгорбленные плечи распрямились, мертвенные лица обрели румянец. Скрипачи стали единым целым с инструментами-монстрами, высосавшими из них молодость. Название «Скрипки Короля» сводилось именно к этому: люди-скрипки, гибриды из плоти, дерева и струн.

Сурадж и Люкрес открыли бал, увлеченные танцем и ускоряющимся темпом мелодии. Они кружились, скользя по сверкающему полу, отражаясь в движениях друг друга, словно в зеркале. Казалось, что вокруг них больше никого и ничего нет.

Мои ноги бесконтрольно задергались, будто попали в мертвую зыбь. Тристан тоже ожил. Его движения повторяли мои с неестественной точностью.

– Я… я не знаю, как танцевать джигу, – растерялась я.