— Вот и появился шанс выгулять наряд, который я тебе подарила на Рождество.

— Я не… я никуда не поеду… — растерянно ответила я, от волнения забывая на ходу немецкий.

— Нас неоднократно видели вместе и появиться одному на столь масштабном мероприятии — дурной тон, — со стальным выражением лица произнес Мюллер. — Примите это как приказ. Возражения не принимаются.

Я возмущенно вдохнула воздух в легкие и с силой сжала кулаки.

— Приказ? Но я не твой солдат!

Позади послышались испуганные вздохи девушек.

Выражение лица офицера мгновенно переменилось. Брови хмуро сошлись на переносице, взгляд потяжелел. Синие глаза, казалось, потемнели на два тона, но вовсе не от моего упрямства и дерзости, а от того, что я вдруг посмела ответить ему на русском в присутствии посторонних.

— Она никуда не пойдет! — вдруг возмущенно воскликнул Иван на немецком, подбегая к нам. Он окинул фрау Шульц и Мюллера презрительным взглядом и прикрыл меня спиной. — Вы все… вы не имеете права таскать ее по вашим… вашим фашистским свадьбам!

— Ванька, дурак! Ты-то куда лезешь! — громко закричала ему вслед Таня.

— Ты что себе позволяешь?! Проштрафиться захотел? — оскорбленно вскрикнула фрау, дернув его за руку, но тот не спешил сдаваться без боя. — Сейчас же вернулся в усадьбу! Немедленно!

— Плевать мне на ваши штрафы, фрау! И так гроши получаем… — парень громко и возмущенно дышал, а голубые глаза вмиг вспыхнули от ярости. Он тут же требовательно схватил меня за руку, не смотря на мое сопротивление. — А Катька… она моя! Не пущу ее веселиться с этим фашистом под руку!

— Ваня! — испуганно вскрикнула я, вырываясь из его мертвой хватки. — Хватит! С чего ты решил, что я тебе принадлежу?! Я сама могу… сама могу постоять за себя!

Но Иван не обращал внимания на мои жалостливые крики и продолжал испепелять взглядом Мюллера. Между ними воцарилось напряженное молчание, и я впервые затаила дыхание, опасаясь за жизнь Ваньки.

С минуту они продолжили смотреть друг на друга: Мюллер исподлобья со стальным спокойствием, а Ваня с нескрываемым презрением и ненавистью. В какой-то момент офицер сдержанно поправил черную офицерскую фуражку и молча отошел в сторону автомобиля. Иван с рыком злости последовал за ним, но я тут же преградила ему путь, опираясь руками об его разгоряченную грудь.

— Успокойся! — выкрикнула я ему в лицо. — Чего ты добьешься этим? Если продолжишь себя так вести, фрау вмиг тебя на завод отправит работать. Ты этого хочешь?!

Парень озлобленно поджал губы, а взгляд его напоминал разъяренного быка. Он возмущенно провел рукой по лицу и вытер сухие губы ладонью.

— Этот фриц шибко много себе позволяет. Мне надоело смотреть, как он без конца уводит тебя куда-то! Но быть в качестве его невесты на фашисткой свадьбе… это перебор, Катька!

— Я сама могу о себе позаботиться, — упрямо заявила я.

Фрау в это время грубо схватила меня за локоть и быстрым шагом повела в дом под растерянные взгляды Амалии и остальных ребят. Оглянувшись на мгновение, я уловила, как Ванька мгновенно набросился на Мюллера. Боевой офицер молниеносно обезвредил удар и одним движением руки схватил Ивана за шею, угрожающе нависая над ним. Стиснув зубы, Мюллер что-то говорил ему, а Ваня сквозь боль вынужденно кивал. Хлопцы и девчата с криками побежали их разнимать, чтобы хоть как-то помочь беззащитному Ивану, ведь у офицера под рукой был заряженный пистолет. Внутри вмиг все похолодело. Но как бы сильно я не хотела последовать за ними, помещица крепко удерживала меня обоими руками.

— Не реви! Не реви, кому сказала? — прошипела она, когда мы миновали коридор. — Не обижайся, Китти, но я не позволю испортить репутацию Алекса! Он мне как сын… а терять сына еще раз я не намерена…

Переоделась я за считанные секунды не без помощи помещицы и кухарки Гертруды. Генри аккуратно поправила белоснежный приталенный пиджак и туго затянула тонкий поясок на талии, отчего у меня перехватило дыхание. На протяжении пяти минут она наспех укладывала мои волосы в высокий пучок без завивки и намертво закрепила небольшую плоскую шляпку в черный горошек с помощью дюжины тонких заколок. Когда женщина предложила мне маленькие черные туфли на танкетке, принадлежащие Амалии, я обреченно вздохнула. Мысленно представила, как уже через пару часов буду изнывать от свежих мозолей. Дополнением к наряду послужили серьги с каким-то белоснежным сверкающим камнем (я не вникала в подробности, да и не разбиралась в украшениях), темно-коричневые перчатки из кожи, а также черная плоская сумочка из плотной ткани странной прямоугольной формы, еще к тому же и без ручек.

Взволнованная фрау Шульц не отпускала мою дрожащую ладонь и всю дорогу до машины тараторила какие-то правила, которые я благополучно пропускала мимо ушей. Я была напугана и взволнованна не меньше ее, а то и вдвое больше. Я не знала, чего мне ожидать, да и на кой черт мне проводить весь день рука об руку с человеком, которого я терпеть не могла?..

— Будешь делать все, что он скажет… И не забывай про осанку, она тебя может выдать! Не смей отходить от него и уж тем более говорить с кем-либо без его присутствия, русский акцент не сыграет тебе на руку. В ресторане старайся делать вид, что разглядываешь помещение, откровенно пялиться на приглашенных гостей не нужно, этим лишь привлечешь внимание. А лучше всегда и при любом раскладе непринужденно улыбайся. От немок требуется немногое: выглядеть подобающе, не участвовать в разговорах про политику, быть всегда в приподнятом настроении и вести непринужденные беседы с другими женщинами про детей и церковь. Дети, кухня, церковь. Дети, кухня, церковь. Запомнила?! Для всех ты не разговорчивая кузина Амалии и Артура. А по поводу документов… никто у тебя их не будет спрашивать, пока ты ходишь под руку с Алексом, так что по этому поводу можешь не беспокоиться.

— Мне нужно будет весь день ходить с ним за руку? — с удивлением спросила я.

— Китти, только не говори, что ничего не знаешь об отношениях мужчины и женщины, — разочарованно произнесла Генриетта, выводя меня на улицу. — Мельком поглядывай как будут вести себя окружающие пары и потихоньку повторяй. В остальном слушайся гер Мюллера.

Я нервно сглотнула слюну. Говорить, что я действительно ничего не знала об отношениях мужчины и женщины, я посчитала неуместным и глупым. Что поделать, если у меня не было соответствующего опыта? Да и к нахождению в обществе немецкой элиты меня никто не готовил. Я даже подумать о таком