Такого головокружительного счастья я прежде не испытывала. И плевать, что между нами столько всяких "но", включая его невесту. Здесь и сейчас я в блаженстве, а остальное — подождет!

Рейнхарт уткнулся носом в мои волосы и тяжело дышал, а его сердце колотилось в мою грудную клетку, и это было самое замечательное в мире ощущение. Я приложила ладонь к его груди, чтобы запомнить каждый звук, каждый удар, каждый миг, в котором "мы"…

— Прости меня, — прошептал он, бережно убирая прядку волос с моего лица.

— Это не совсем те слова, которые хочет услышать женщина после того, как…

Он накрыл мой рот пальцем и продолжил:

— Прости, что дал тебе сердце дракона.

Ущипнула его в бок, но Рейн перехватил мои ладони и, поцеловав их, произнес:

— Ари, будь оно сейчас на тебе, ты бы меня возненавидела. Этот артефакт создан, чтобы превращать человеческих женщин в послушных рабынь, продолжательниц драконьего рода. Поэтому, прости меня.

Ничего себе откровения!

— Прости, что позволил изумрудным тебя похитить. Прости, что не пришел сразу, и заставил тебя страдать. От одной мысли, что они причиняли тебе боль, внутри меня закипает такая злость, что я еле сдерживаюсь.

Он погладил меня по щеке, и в груди все сжалось от нежности.

— И, тем не менее, ты сдерживаешься.

— Черная Звезда мне очень помогла. Я бы не выжил…

— Великолепно, поговорим о другой женщине в такой позе? Может, пригласим ее в посте…

Дракон закрыл мне рот поцелуем и, что-то подсказывает, если он будет использовать этот прием и впредь, я не стану себя сдерживать в выражении мыслей и эмоций.

— Прости, что твой первый раз случился так, — произнес он, оторвавшись от моих губ. — Я хотел любить тебя долго, медленно и томительно сладко, но… не сдержался. Слишком долго этого ждал и сорвался. Прости меня.

— Долго ждал, значит? — усмехнулась, и провокационно поерзала. — Мне казалось, больше всего на свете тебе хотелось меня придушить.

— Признаюсь, не без этого.

— Ладно. Так уж и быть, прощаю. Я тоже не о таком первом разе мечтала, но… есть же еще второй, и третий. Может, реабилитируешься… — хмыкнула и отвела взгляд, сдерживая улыбку.

— Миледи, вы что, издеваетесь над владыкой драконов?

— Да разве я бы посмела?! — притворно возмутилась. — Или милорду претит правда? Серьезно, ожидала, что будет… — задумалась якобы в поисках более мягкого слова. — Получше. Не на трельяже же…

— Чем плох трельяж?

Я хихикнула:

— Задница прилипает.

Меня шлепнули по упомянутой и, подхватив, отнесли в кровать.

— Получше, значит? — прорычал дракон, аккуратно укладывая меня на подушки и устраиваясь сверху вместо одеяла.

— Получше, — ободряюще похлопала дракона по плечу и потрепала по щеке.

— А как же томные стоны и "О, Рейнхарт", "еще" и все такое?!

— Да, что-то такое припоминаю. Но надо же было как-то тебя подбодрить… — ответила, сдавливая смешок. — Для более смелых действий.

— Подбодрить, значит?! Для более смелых действий? — зловеще произнес он, запуская руку…

Закусила губу и, сдержав стон, напомнила:

— Мы же обсуждаем других женщин!

Дракон вдруг плутовато улыбнулся и раскусил мою игру:

— Значит, ты мне мстишь из ревности?

— Это слишком мелочно для меня. Уж извини, говорю как есть. Все, слезай, у нас дела.

Я даже шевельнулась, намереваясь выбраться из-под дракона. А то, что мои пальцы при этом прошлись по его спине, а губы коснулись шеи, так оно случайно… Он ведь тоже в этот момент вытворял… всякое!

— У нас определенно дела, — пригрозили мне, подаваясь вперед.

Обронила стон поражения, и раскрыла бедра, принимая в себя самого желанного на свете мужчину.

Второй раз Рейнхарт все сделал так, как обещал. Долго, пленительно, искушающе, доводя меня до исступления и отступая в последний момент. Никогда не думала, что ласками можно пытать! И он натуральным образом пытал меня, заставив признаться, что первый раз был очень и очень ого-го, и я нарочито подначивала его из-за ревности! Но второй превзошел все даже самые смелые ожидания.

Наши тела плавились в огне страсти, переплетаясь и сливаясь, танцуя в едином ритме любви. Не было страхов и ограничений, только грохот сердец, тяжелое и сбивчивое дыхание, наши переплетенные пальцы и смятые простыни.

Пожалуй, мы заставили даже стены краснеть, не говоря уже о слугах.

Я лежала на груди любимого дракона и под размеренный стук его сердца водила пальцами по твердым бугоркам на животе, испещренном шрамами.

— Хорошо, что ты убрал двери.

Дракон усмехнулся.

— Почему?

— Мне сказали, что ты умер, — произнесла тихо, понимая, что он был близок к этому. Птицы оставили на нем страшные отметины. — Я не поверила и ждала тебя. Сидела в комнате, с надеждой смотрела на двери, ожидая, что вот-вот они откроются и войдешь ты. Но…

По щеке сбежала слеза и упала на грудь Рейнхарта.

— Ты не приходил.

Он заставил меня поднять голову и обнял мое лицо ладонями, вытирая слезы.

— Я ненавижу закрытые двери, Рейнхарт, — прошептала, обнимая его крепко-крепко, и понимая, что даже если он женится на этой Черной Звезде, я не смогу от него отказаться. Он настолько глубоко проник в мою душу и сердце, что мир, в котором его нет — невыносим.

— Я умер, — ответил он, поглаживая меня по волосам. — Но Черная Звезда затянула меня в Сумеречный мир, где отгоняла валькирий и заключила какое-то пари с Фрейей. Там время течет иначе. В Сумеречном мире могут пройти годы, а здесь, в Среднем — только день. Мне казалось, регенерация шла бесконечно. Там, среди душ умерших, ожидающих перехода в Нижний или Верхний мир, нет ничего: ни света, ни тьмы, ни радости, ни скорби, ни боли, ни блаженства. Ничего. Я едва не сошел с ума…

— Но она помогла не сойти, — произнесла с горечью.

Наверное, я должна благодарить Черную звезду, но душу обжигало ревностью. Когда мой любимый умирал, рядом с ним была другая женщина.

— Помогла. Если бы ты не освободила Черную звезду, Ариана, я бы погиб. Мысль о том, что ты рисковала ради меня собой сначала неимоверно разозлила. Лучше тебе не знать, что я хотел с тобой делать, когда мне донесли, что ты отправилась на аукцион! Плевав на все приказы и меры предосторожности.

— Неправда! Я приняла все меры предосторожности! — возмутилась и подняла голову, но Рейн выглядел таким сердитым, что я снова положила голову ему на грудь и принялась наглаживать дракона с удвоенным энтузиазмом.

— Приняла она… — пробурчал он, обнимая меня крепче, словно я могу растаять или испариться. — Черная звезда — призрачный дракон. Единственная из живущих и одна из четырех, которым открыт доступ в Средний