— Рейнхарт… я не могу выйти за тебя замуж, — произнесла с горечью.

— Об этом надо было думать раньше, — усмехнулся он. — Когда я испепелил сердце дракона, тебе было достаточно отвергнуть меня. Наша связь разрушилась бы, но ты… — он улыбнулся не как дракон, а как сытый кот. — Помнишь, что ты сделала?

— Не очень, вообще-то, — смущенно отвела взгляд и улыбнулась.

— И, по правде говоря, мне сейчас хотелось услышать что-то восторженно-трогательное. Я готовил эту речь несколько часов!

Усмехнулась, но веселье снова разбилось о горечь реальности.

— Я человек, а люди увядают слишком быстро. Двадцать-тридцать лет и рядом с тобой — старуха. И только не говори, что ты будешь выносить за мной утки, подтирать слюни и поднимать бодошку, когда она упадет.

— Открой подарок, Ариана.

Но я смотрела на дракона как никогда серьезно.

— О сердце дракона тебе известно. Для драконьих союзов созданы брачные браслеты. Но у драконов есть еще один уникальный артефакт. О нем стараются не вспоминать, и достают его крайне редко.

— Заразный? Опасный? Что там?

Мне даже интересно стало, и я открыла коробочку, чтобы обнаружить еще один сапфировый кулон в форме сердца.

— А говорил, второго такого нет!

Украшение немного отличалось: вокруг темно-синего камня сверкал бриллиантовый ободок.

— Сердце влюбленного дракона, — торжественно произнес Рейнхарт, поднимая с бархатной подложки украшение и надевая на меня. — Застегни его.

— Рейн, я…

— Ариана, — едва ли не с отчаянием произнес дракон. — Сейчас ты решаешь мою судьбу.

Сердце защемило от боли и радости одновременно. Не думая о том, что будет завтра, я застегнула украшение и повернулась к Рейнхарту.

— Я люблю тебя.

В его удивительных сапфировых глазах рассыпались золотые искры. Поцелуй вышел необыкновенным, нежным, чувственным, искушающим, но совершенно не решающим проблем с моей старостью.

— Я вручаю тебе свое сердце, Ариана. Свою жизнь. Свое дыхание. Всего себя, — он накрыл ладонью камень на моей груди, и от промелькнувшей догадки мне стало не по себе. Помнится, он поделился со мной жизненными силами, когда напал элементаль.

— Рейнхарт, ты же не разделил со мной свою жизнь?!

Мужчина молчал и улыбался, ничуть не сомневаясь в принятом решении.

— Если век пары короток, его можно продлить. Зачем мне жизнь, если в ней не будет тебя? — и он так просто это произнес, словно чувствовал то же, что и я. То отчаяние, ту боль, ту невыносимую тяжесть бытия в одиноком мире, что хотелось срывать горло от ужаса.

— Мы умрем в один день? — ужаснулась, на что обрекла целого владыку сапфировых.

— Мне больше нравится думать про "жили они долго и счастливо". У нас в запасе лет двести, не меньше. К тому же, как знать, какие артефакты возродит Исконная магия через пару веков? Не смотри на меня как на живой труп, я принял это решение взве…

Прием с поцелуем отныне и мой любимый. Зачем много болтать, если можно целоваться?

— Гхм, гхм, гхм!!! — раздалось от дверей. Точнее, от дверного проема.

Рейнхарт молниеносно накрыл меня простыней и очешуел. В том плане, что Гардиан от возмущения едва не обернулся полноценным драконом прямо в спальне, но я вовремя погладила его человеческую ипостась по груди, беззастенчиво пользуясь тем, что укрыта от посторонних глаз одеялом. Оборот спал, а вот кое-что напротив, преисполненное сил поднялось… Я усмехнулась, осознавая, в какую щекотливую ситуацию мы попали, и понимая, что владыка драконов сейчас полностью в моей власти.

— Даже не смей, Ари, — предупредил он, пытаясь сохранить серьезность.

Мы что, теперь читаем мысли друг друга?!

— Разве уже прошло полчаса?

— Прошел час, сын. Пока ты тут забавляешься с девицами, я вынужден…

— С законной женой, вообще-то! — подала голос, выныривая из-под одеяла. Рейн пытался засунуть меня обратно, намекая, что сейчас не время делать официальные объявления, все же перед нами не только отец, но еще и Повелитель всех драконов, но что сделано, то сделано.

— Что, прости… те, — оторопело закончил он, глядя на мой кулон. Перевел взбешенный взгляд на Рейнхарта. — Ты сдурел?

— Я в здравом уме, как никогда.

— В здравом уме?! Ты?! Мы должны были пустить ее по стаям!!! — проорал повелитель, тыкая в меня пальцем как в заразную болезнь.

Пустить меня по стаям?

Ариана

— Каждый, кто рискнет прикоснуться к моей жене, останется без зубов. Это и тебя касается, отец. Не согласен с моим решением — бросай вызов.

У Повелителя задрожала верхняя губа, а его дракон яростно молотил хвостом по полу и пытался меня испепелить.

— Ты как был ни на что негодным ничтожеством, так им и остался! — выплюнул мужчина.

Да как он смеет? Я дернулась, но Рейнхарт крепче обнял меня и с достоинством произнес:

— Ненавистное ничтожество — ваш единственный живой сын. Прошу учитывать это, если желаете продолжить род Дарлейхасских. Все необходимые отчеты вам уже высланы, в скором времени я выступлю с докладом по ситуации с безумием драконов. Мы нашли лечение для взрослых особей, с новорожденными будет работать Ариана по мере сил и возможностей. А теперь покиньте мои покои.

— А как же те, которых ты скопил в пещерах?! Может, сцедишь с нее все до капли, чтобы исцелить их?

Я поежилась от туманной перспективы, но мой дракон никогда не пойдет на это. Ведь не пойдет же?

— Я решу и этот вопрос.

— Как, мне очень интересно? — самодовольно усмехнулся Повелитель.

— Я приручу их, — мой тихий голос услышали сразу. Я понимала, что пещера, полная взрослых безумных драконов последнее место, куда стоит соваться человеку, но ведь я шайри. Абсолютное благо для драконов.

— Исключено.

— Сумасшедшее дитя. Ты женился на безумной?

— Побольше уважения, милорд! — не узнала собственный голос. — Вы обращаетесь к супруге владыки сапфировых драконов!

— И принцессе Гардии, — для весомости добавил Рейн.

— И принцессе Га… что?

Мой дракон кивнул, намекая, что позже все объяснит, и мы оба выжидательно смотрели на Повелителя. Если быть точнее — мы смотрели на выход из спальни и дракон, нехотя, отступил.

— Я жду тебя с отчетом! — на прощанье в нас ткнули пальцем.

— Ты меня, конечно, прости, но твой отец — говно, — заявила, когда Повелитель драконов покинул наши покои. Высокий, пышущий силой, но совершенно не обремененный тактом или дипломатичностью мужчина мне не приглянулся.

— Знаю, — тихо произнес Рейн.

— И ты не ничтожество.

Я погладила дракона по щеке, понимая, как больно ребенку слышать такие вещи от родителя. Мы всегда, независимо от возраста, боимся их разочаровать, и ничто не ранит сильнее, чем злые слова от тех, кто дал тебе жизнь.

— Рейнхарт, ты самый удивительный, самый замечательный, самый добрый