А по рукам ходила неведомо как попавшая в село лубочная картинка, нарисованная неведомым художником, на которой были запечатлены руины столицы. Сплетники утверждали о несчитанном количестве погибших и страшном зловонии из-за неубранных и сгоревших трупов.

Речистые селяне вещали, словно сами побывали там, что после подземных толчков на город обрушилась другая напасть – пожары. Три дня столица полыхала. В огне сгинули не только тела жертв, но и бесчисленные богатства, бесценная имперская библиотека, насчитывавшая восемьдесят тысяч редких томов. Когда пожары поутихли, а пыль разрушений улеглась, солнце вновь осветило то, что, по словам одного селянина, бывавшего в столице, «было, но больше не являлось городом бога».

Олегу, как и Стиву, стало очевидно, что город не просто сровнялся с землей. Город превратился в ад. И что делать с этим дальше, было совершенно непонятно. Олег по невероятно хмурому взгляду советника-наставника понял, что быть настоящей беде. Тот без слов скинул со своего скакуна мешок с отрядной казной и, рывком запрыгнув в седло, сорвался в галоп. За ним немедленно потянулись другие. Те, у кого в столице и окрестностях оставались родственники и родные.

В итоге на центральной площади селения остались только шестеро гвардейцев во главе с сотником, два проводника-разведчика и один телохранитель.

Оставшиеся поделились на две неравные группы. Гвардейцы во главе с сотником и проводники с телохранителем. Стив остался в гордом одиночестве посередине, если не считать Олега.

Селяне первыми предпочли исчезнуть с глаз вооруженных мужчин. И пока Стив растерянно пытался приподнять тяжеленный мешок с золотыми монетами, Олег буквально почувствовал, как накаляется обстановка.

Мальчику не понравились взгляды бывших гвардейцев – тяжелые и колючие. В них не было ни злобы, ни сострадания. Одна решимость. И совсем не нравился масляно-приторный взгляд сотника. И смотрел он именно на мешок с деньгами. Лишь присутствие телохранителя и двух воинов-проводников сдерживало его от немедленных действий. У бывших бойцов-гвардейцев с собой ни луков, ни арбалетов не было. А проводники держали в руках короткие луки. На дистанции в двадцать шагов – убойная сила. Что думал телохранитель, было не совсем ясно, и Олегу мнилось, если сотник захочет поделиться мешком со всеми – судьба Стива, да и его заодно будет решена.

Олег, стараясь не привлекать к себе внимание, не торопясь стал пятиться из круга. Пока мужчины перебрасывались сосредоточенными взглядами, следя за каждым движением друг друга. Экс-гвардейцы положили руки на рукояти мечей, прикидывая, сколько раз успеют выстрелить проводники, пока они добегут до них.

А мальчик, достигнув своей заводной лошади, споро достал притороченный арбалет и спешно стал взводить его, интенсивно используя заводной ключ, на рычаг у него не было сил.

Арбалет был тяжел и неудобен, но страх быть убитым вновь творил чудеса. Несмотря на дрожь в коленях и дикое волнение, Олег взвел арбалет в боевое положение и наложил стрелу. Затем сделав героическое усилие, он приподнял тяжелое оружие и разместил его на деревянной коновязи. Скрытый от большинства глаз своей заводной лошадкой, он прицелился, выбрав в качестве мишени сотника.

Расстояние было шагов тридцать. Словно на учении Олег совместил прицельную планку с целью, метя в лицо, так как все остальное было прикрыто легкой кольчугой, со вставками пластин, как раз от арбалетных выстрелов.

Затаив дыхание, Олег почувствовал нарастающую волну спокойствия и умиротворенности, понимая, что вновь неведомая сила помогает ему. Почти ощутив тот самый миг, когда пора, он приготовился нажать на спусковой крючок и, не глядя на результат, вновь нырнуть за свою лошадку и повторно взводить арбалет, как мимо него со свистом пронесся арбалетный болт, попавший сотнику точно в глаз.

От непонимания происходящего Олег широко разинул рот, не выпуская, однако, свой арбалет.

Стив же сориентировался сразу, едва тело бывшего гвардейца завалилось на землю:

– Делим на всех, – громко выкрикнул он. Запустив руку в мешок, принц переложил в свой кошель пару горстей монет и вновь откинул мешок, да так, чтобы из него просыпались монеты. Затем он начал медленно пятиться к лошадям.

Шестеро гвардейцев переглянулись, и вдруг один из них рванул в сторону принца. Тут же оба следопыта почти синхронно натянули свои луки, медля с выстрелом. Но вот Олег выстрелил незамедлительно. Арбалетный болт угодил в живот ретивому воину, выбив из него дух. Больше никто резких движений не делал.

– Спасибо, – тихо сказал Стив, обнаружив, как Олег судорожно крутит ключ зарядки арбалета.

– Я ухожу. На юг. Острова. Помнишь? – Олег закончил взводить грозное оружие и вновь установил его на коновязи.

– Я с тобой, – принц выпалил это громко и очень зло. Ведь жизнь в который раз нанесла ему болезненный удар.

– Лошадей отвязывай и убираемся отсюда.

– Мы покойники, они нас догонят. – Стив скинул веревки с коновязи своей и заводной лошади, потом освободил и лошадок Олега.

– А какой у нас выбор. Уходим, пока еще селяне не подключились. – Мальчишки вскочили на лошадей и бросились прочь из негостеприимной деревни.

Они не видели, как за ними попытались броситься несколько селян, промышлявших охотой, посчитав их весьма желанной добычей. Но очередная арбалетная стрела, угодившая одному охотнику прямо в сердце, остудила горячие головы. И вновь никто не увидел, откуда так метко стреляли.

А Глэд убрал свой новый углепластиковый арбалет с оптическим прицелом и вновь с недоверием поглядел на свои металлические руки. Его новое тело было выше понимания бывшего мастера меча. Режим абсолютной маскировки позволял свободно передвигаться прямо на глазах селян. А просьба-приказ дигитайзера охранять мальчишку совпадала с планами самой новообращенной кинежи.

Тем временем страх гнал подростков как можно дальше. Но если Стив был готов нестись куда угодно без оглядки, то Олег в этой ситуации мыслил на редкость рационально. Соваться в горы вдвоем было безумной затеей. Юг империи, лишившись дубинки в виде грозных имперских легионов, окончательно восстанет и перекроет горные перевалы. Тамошним властителям не нужны ни беженцы, ни нищие принцы. Верительные грамоты Стива отныне не больше чем бумага для розжига костра. Путь туда смертельно опасен.

Попробовать вернуться назад тоже было плохой затеей. Опомнившиеся гвардейцы или, что хуже, селяне попробуют догнать и убить мальчишек, так сказать во избежание. Тем более рассчитывать, что они смогут оторваться от опытных следопытов, нечего было и мечтать.

Еще Олег был уверен, что вскоре весь центр империи охватит хаос гражданской войны. Следовательно, требовалось, как можно быстрее оказаться подальше от бывшей столицы и замести при возможности свои следы.

– К реке. – Олег решительно свернул с наезженной тропы, бросаясь вправо, где в паре дневных переходов отсюда текла быстрая Амра. Эта река подходила им для бегства идеально. Сначала она несла свои воды прочь от горной гряды, где, собственно, зарождалась, в восточном направлении, а затем круто поворачивала на юг. Там, в низовьях, Амра превращалась в широкую реку с многочисленными рукавам и впадала в Камский залив, славившийся своим рыбным промыслом. Эта восточная область считалась второй житницей империи и вполне подходила мальчишкам. Ведь великое южное море также омывало ее берега.