Поднявшись метра на два, сталкер покрепче ухватился левой рукой, в правую взял фонарик и стал внимательно осматривать стенки. Ничего. То есть все та же ржавчина и грязь. Даже странно, что никакая пакость столь миленький колодец не облюбовала. Темно, сыро, воняет черт-те чем – рай для всевозможной заразы. А для невозможной – особенно привлекательное местечко. Вставив фонарик в держатель на шлеме, Григ осторожно поднялся еще на пару метров и снова приступил к осмотру стенок колодца.

Все бы ничего. Да только в расплывающемся луче фонарика и цвет, и фактура предметов становились хотя бы самую малость, да иными. А порой ведь и самой малости хватает, чтобы все полетело черту под хвост. Запросто.

Видимо, мысль была глубокая и верная. Потому что именно в тот момент, когда Григ подумал о кончике хвоста черта – заостренный он или расплющенный, как иногда рисуют? – он увидел непроницаемо-черное, неровное, расплывшееся, будто клякса, пятно. Располагалось оно слева от него, примерно на полтора метра выше, и занимало почти всю стенку, от угла и до угла.

Выругавшись сквозь зубы, Григ поднялся выше, остановился рядом с пятном и снова посветил на него. Теперь, когда свет падал под прямым углом, оно вовсе не казалось непроницаемо-черным. Пятно выглядело как живая, находящаяся в постоянном движении субстанция. Отдельные участки ее то вздувались, будто пузыри, то вновь опадали. То и дело на поверхность пятна набегала мелкая рябь, которую тут же гасило встречное движение с другой стороны. Все эти непрестанные движения казались похожими на оптические иллюзии, когда плоский рисунок при определенном взгляде на него вдруг обретает трехмерную структуру.

Григ достал из нагрудного кармана заточенный карандаш, осторожно взял его двумя пальцами за самый кончик и стал медленно вводить в центр пятна. Карандаш исчезал, как будто растворялся во тьме. Введя карандаш примерно на две трети в глубь загадочного пятна, Григ потянул его назад. Для того чтобы вытащить карандаш, не потребовалось никаких усилий. Однако то, что оказалось у сталкера в руке, уже мало напоминало вещь, называвшуюся прежде карандашом. Карандашом она оставалась ровно на треть. На ту самую треть, что не коснулась пятна на стене. Та же часть карандаша, что побывала внутри черного пятна, а может быть, и не внутри вовсе, а по другую его сторону, напоминала скрученный спиралью обрывок колючей проволоки, покрытый мелкими, металлически поблескивающими, игольчатыми ворсинками. И все бы ничего – в Зоне увидишь и не такое, – да только вдруг загнутый кончик спирали шевельнулся. Распрямился и снова согнулся. Будто указательный палец, манящий Грига за собой.

Сталкер поджал губы. Не озадаченно, а скорее озабоченно. За семь без малого лет странствий по Московской Зоне Григ впервые видел эту аномалию. Хотя слышал о ней немало. Как и любой другой сталкер. Называлась она Преобразователем. И рассказывали про нее… Да что только не рассказывали! Суть же сводилась к тому, что этот самый Преобразователь обладал способностью оживлять неодушевленные предметы. То есть создавать новых механоидов… Ага… Говорили еще, будто Преобразователь – это место, где мир Зоны вплотную соприкасается с системой Узла. И разделяет их тут лишь тонюсенькая, легко проницаемая силовая мембрана. Верить этим россказням или нет – пускай каждый сам для себя решает. А Григ смотрел на извивающийся, как змеиный хвост, кончик ожившего карандаша и думал: что теперь с ним делать?

Григ подумал, подумал да и кинул то, во что превратился карандаш, в центр Преобразователя. По поверхности черного пятна поползли круги. Словно от брошенного в воду камня, только будто в замедленной съемке. В какой-то момент Григу показалось, что рябь на пятне складывается в рисунок, напоминающий черты лица. Причем лицо это было сталкеру знакомо. Но, скорее всего, это была лишь иллюзия. Потому что спустя всего лишь миг пятно снова стало пятном.

И только.

А в голове у сталкера продолжалось брожение мыслей, порожденное удивительной находкой. Григ лично не был знаком ни с одним сталкером, которому удалось бы найти Преобразователь. Ходили слухи, что кто-то, мол, где-то, видел Преобразователь. Но, как правило, к этому добавлялся еще один элемент неопределенности – когда-то. То есть все эти истории были страшно далеки от реальности. Таким образом, получалось, что Григ становился полновластным владельцем единственного Преобразователя, в существовании которого можно было удостовериться, ну, к примеру, сунув в него карандаш. Или – палец, если кому-то подобное взбредет в голову. В любом случае, после такого даже у самого заядлого скептика рассеется сомнение в том, что перед ним бесценная находка. Может быть, самое редкое и, следовательно, дорогое из того, что можно отыскать в Зоне. Однако интересная находка таила в себе не только радость обретения, но и ряд вопросов, грозящих перерасти в проблемы. Зона – это не Клондайк времен золотой лихорадки. Здесь нельзя застолбить участок, чтобы заявить о своих претензиях на все, что там находится. Законы здесь не действуют, а правила устанавливаются теми, кто заинтересован в их соблюдении. Хотя чаще всего и те и другие недолговечны. Вопрос – как сохранить свою находку, если ее нельзя засунуть в ранец? Если рассказать кому о Преобразователе, то завтра же – да какое там – сегодня к вечеру! – здесь будет толпа претендующих на то, чтобы объявить артефакт своей собственностью. И правы, как всегда, окажутся те, у кого стволов больше. Одиночки вроде Грига всегда остаются на обочине, когда дело доходит до серьезных денег. А ведь на одном этом Преобразователе можно заработать столько, что на всю оставшуюся жизнь хватит. Если, конечно, с умом подойти к делу. А какие, собственно, есть варианты? Можно продать кому-нибудь из фирмачей информацию о том, где находится Преобразователь. Но Григ не любил работать с корпорациями. По многим причинам. Представители корпораций на деньги не скупятся. Деньги для них, что для других мусор – сколько ни мети, все равно остается. А вот конкурентная борьба – отнюдь не пустой звук. И не абстрактная идея. Поэтому если кто-то решит, что информацию о Преобразователе следует хранить в глубочайшей тайне, то это будет означать смертный приговор для обнаружившего аномалию сталкера. Даже покинув Зону, он не сбежит от судьбы. Другой вариант – никому о Преобразователе не говорить, а использовать его для кустарного изготовления редких, уникальных артефактов. Диковинки вроде того карандаша, что Григ кинул в Преобразователь, пользуются неизменным спросом у коллекционеров. Это – стабильный доход. Хотя быстрых денег таким образом не сделаешь. К тому же и на этом пути существует ряд закавык. Во-первых, рано или поздно кто-нибудь непременно заинтересуется, откуда это сталкер таскает бирюльки, каких больше никто нигде не находит? А раз так, нужно за ним проследить. Чем это закончится, можно предугадать с достаточно высокой долей вероятности. Во-вторых, кто-то может и по чистой случайности обнаружить Преобразователь. Как Григ, который ведь тоже не искал его целенаправленно. И что тогда?..

– Григ?..

Занятый своими мыслями, сталкер совершенно позабыл о журналисте, оставшемся внизу.

– Что?

– Ну, как?..

– Что – как?

– Ты до верха добрался?