Я быстро надел кольцо и наклонился, чтобы поцеловать ее.

На губах я почувствовал соленый вкус.

– Я не могу этого сделать, – прерывающимся шепотом сказала она.

Я поднялся и тревожно улыбнулся всем остальным. Я не знал, услышали ли они ее слова. Все выглядели очень счастливыми, а моя бабушка, прослезившись, вытерла глаза носовым платком и передала его Майору. Только Гейл, казалось, нисколько не впечатлило происходящее.

Я посмотрел на Валери, которая, плача, встала из-за стола.

– Простите меня, – еле слышно произнесла она, побежала ко входной двери, на ходу надевая резиновые сапоги и пальто, и выскочила из дома.

Захлопнулась дверь, а я в замешательстве смотрел на сидевших за столом.

– Бедняжка не совладала с чувствами, – сказала бабушка, сморкаясь в платок. – Получить кольцо, которое раньше носил кто-то другой, – это, знаете ли, большая ответственность.

– Если ей не понравилось кольцо, пусть вернет, – сказал отец.

– О, не волнуйся, – возразила бабушка, положив свою руку на руку отца. – Она любит нашего мальчика.

– Я знаю, – сказал он. – Она мне сама это говорила.

Когда это случилось?

Мне, пожалуй, пора прекращать так много спать.

Я должен пойти за Валери и вернуть ее.

– Я сейчас вернусь, – сказал я и направился к двери, надевая пальто и ботинки. Уходя, я услышал, как Майор спросил:

– Ну что, они уже поженились?

На небе светила полная луна, ночь была безоблачной и, как обычно, чертовски холодной. Лужайка покрылась корочкой льда, который сверкал при свете луны.

– Валери! – закричал я, но не смог рассмотреть ее на дороге.

Я обежал дом, пробежал вдоль сада и до коттеджа, и осмотрел птичью ферму.

– Вал! – крикнул я снова.

И вдруг заметил тень, которая двигалась вдоль деревьев.

Я побежал через поле.

– Вал!

Подбежав ближе, я убедился, что это была она. Неровной походкой Валери быстро уходила в глубь леса.

Я последовал за ней; голые ветки царапали лицо, но я не сбавлял шага. Наконец я настиг ее и схватил за руку.

– Что ты делаешь? – крикнул я, разворачивая ее к себе.

В свете луны я увидел слезы, которые текли по ее лицу.

– Я не могу так больше! – всхлипывала она.

– Хорошо, хорошо, – сказал я, не отпуская ее. – Все хорошо. Просто не убегай в лес.

Она продолжала всхлипывать и отворачивалась от меня, а мое сердце разрывалось оттого, что ей было плохо.

– Поговори со мной, пожалуйста. Объясни, что случилось.

– Объяснить? – закричала она. – Ты был там. Ты сам все это сделал. Ты видел. Ты сделал мне предложение!

Во рту у меня пересохло. Я попытался сглотнуть, но не смог.

– Все это было только ради шоу, – прошептал я, и от этих слов мне стало не по себе.

– Я знаю! Я знаю, что все это было ради шоу. Я знаю, что все это неправда. Я знаю, что ты все это проделал на таком уровне, чтобы твой папа и бабушка поверили. Но каково мне слышать все это? Каково мне, когда ты надеваешь мне на палец кольцо твоей умершей мамы?

– Прости меня, – сказал я. – Я думал, что ты была готова к тому, что это случится.

– Ты собирался только получить кольцо. Ты никогда не говорил, что будешь делать мне предложение.

– Я подумал, что это будет правильно, – попытался объяснить я. – Отец отдал мне кольцо, я увидел тебя, и я просто… я должен был это сделать.

– Они бы и так нам поверили. Тебе не стоило заходить так далеко.

– Если бы мы были действительно обручены, мое действие было бы естественным.

– Все верно! – закричала она и, кивнув, посмотрела назад. – Верно. Но мы не обручены.

– Так в чем проблема?

Она покачала головой и попыталась отвернуться, но я не позволил ей этого сделать.

– Почему ты плачешь? Почему ты плачешь, Валери?

Ее подбородок начал дрожать. Она закрыла глаза. Слезы лились по ее лицу, но она ничего мне не ответила.

В груди у меня заныло, как в ту ночь, когда я открыл клетку совы и смотрел, как она летит над деревьями. Летит навстречу свободе – и вся ночь принадлежит ей.

Я прикоснулся рукой к ее щеке и почувствовал, какой холодной была ее кожа.

– Посмотри на меня.

Она покачала головой.

– Пожалуйста, посмотри на меня, – повторил я и попытался повернуть ее лицо к своему.

Наконец она открыла глаза, и наши взгляды встретились.

Я уже так хорошо изучил эти прекрасные голубые глаза.

Я знал, что кроется за этим взглядом.

Там скрывается боль.

Боль, которую причинил ей я.

Ей больно оттого, что она считает мои слова неправдой.

Она думает, что я играю с ее сердцем, а все совсем не так.

– Валери, – прошептал я. – Скажи, что любишь меня. Скажи, что любишь меня, и я скажу, что люблю тебя еще сильнее.

Она нахмурилась и удивленно заморгала.

– Скажи, что любишь меня, – повторил я. – Я хочу это услышать. От меня ты уже эти слова слышала.

Она покачала головой.

– Твои слова были ложью.

– А что, если не были? Что, если я сказал правду?

– Но ты сказал неправду.

– И откуда ты это знаешь?

– Потому что… это неправда.

– Нет, – покачал я головой. – Больше нет никакой неправды. Возможно, помолвка действительно ненастоящая и я утаил некоторые вещи от своей семьи, но мои слова были правдой. Мои чувства к тебе настоящие. Они очень, очень настоящие. Ты действительно смысл моей жизни, дорогуша, и без тебя мое сердце перестанет биться.

Я сделал глубокий вдох и, улыбаясь, посмотрел ей в глаза.

– Я так сильно люблю тебя, что мне даже больно от этого.

Некоторое время она молча и напряженно смотрела на меня, пытаясь понять, можно ли верить моим словам. Потом черты ее лица смягчились, и его озарила улыбка, потому что она все поняла.

– Ты любишь меня?

– Всем сердцем.

Она облегченно засмеялась, И смех ее был мягким и таким прекрасным.

– Так, значит, все, что ты сказал…

– Это все правда. Ни слова лжи. Разве ты не поняла? Видимо, я плохой актер.

– Я не могла поверить. Я слишком боялась поверить. Я слишком боялась…

– И сейчас продолжаешь бояться?