Через восемь лет замужества, после одной безобразной сцены, когда Женя перебил хрусталь и в очередной раз испробовал кулаки на физиономии жены, Галина всё бросила и прибежала за защитой к отцу, да так и осталась жить у него на Кутузовском проспекте. Но и после развода с Милаевым Галина не поддавалась никакому контролю.

«Все мы, Брежневы, – говорил мой дядя, – слабохарактерные. И наши дети, и наши бабы, некрасивые, нелюбимые, делали с нами, что хотели».

До серьезного конфликта с Викторией Петровной отец часто бывал у брата на даче и нередко, по его просьбе, оставался ночевать. По утрам за завтраком Леонид запоздало пытался воспитывать дочь.

– Пистонит, пистонит, – говорил отец, – как об стенку горох. Один раз заявилась ночью пьяная с рожей перекошенной. Леонид увидел, чуть не умер. Утром за столом опять принялся её стыдить. Она взяла тарелку и демонстративно вышла из столовой. Смотрю, у брата слёзы на глазах, а ему весь день работать. Господи, какой у него вечный кавардак был в семье! Как он всё это выдерживал?

– Яша, – скажет, – ну хоть ты поговори с ней, ты же ей дядя родной!

Галка, известная нахалка, повернётся ко мне:

– Только попробуй! – и выйдет.

Посмотрел я на всё это и махнул рукой. Пусть сами разбираются.

* * *

– За что мне, Яша, такое наказание? – однажды пожаловался Леонид Ильич. – Я же всю жизнь работаю, как вол. Света Божьего не вижу. Хотел как лучше, а только навредил. Ни в чём детям не отказывал, а воспитывать не воспитывал, а у Виктории, ты знаешь, одна кухня на уме.

Однажды, в конце 60-х, отец приехал с дядиной дачи расстроенный:

– Пошёл я за зажигалкой в кабинет Лёни. Вхожу, вижу, сидит брат за письменным столом, глаза красные. Я к нему: «Не заболел ли?» А он так отчуждённо, даже отодвинулся от меня: «Только моё здоровье всех интересует, боитесь, что ваше благополучие после моей смерти кончится, а что на душе у меня, никому до этого дела нет». И замолчал, отвернувшись. Я постоял, взял зажигалку и вышел.

Как-то у братьев зашёл разговор о семье, дядя сказал, имея в виду жену и дочь:

«И чего им не хватает, бабам этим? Нахапали и ртом, и жопой. Распухли обе, в дверь не влезают, и всё им мало. Виноват я, конечно. Надо было не по собраниям бегать, а детей воспитывать. Была бы у меня старость в радость. Я же их совсем не видел. Приеду домой усталый, они уже спят, а утром рано под окном служебная машина ждёт. Так и промотался по великим стройкам, по целинным землям, по военным дорогам, по съездам и заседаниям».

* * *

Однажды, после очередной выходки Галины, Леонид Ильич сказал:

– Знал бы, что из неё выйдет, до пятнадцати лет наголо бы стриг и в мешковину одевал.

Когда Галя вышла замуж за Юрия Чурбанова, вся семья облегчённо вздохнула. Милиционер устраивал даже моего отца.

– Он на Галку узду накинет! – сказал он.

– Дай-то Бог, – ответила я, но очень в этом сомневаясь.

Думаю, что Юра Галину любил. Она была очень привлекательная женщина с лёгким, отходчивым характером, неповторимым обаянием человека открытого и доброго.

Помню, в 60-е годы, во время обеда на даче дяди, произошёл смешной случай – наклеенная по моде ресница упала Гале в суп. Ничуть не смутившись, она милым жестом выудила её из тарелки, сполоснула в бокале с минеральной водой и приклеила на прежнее место.

Юра Чурбанов, как большинство из окружения моего дяди, быстро сделал карьеру, став за короткий срок генерал-полковником. Отец, как всегда, по-своему на это отреагировал:

– Лёня с детства любил голубей. Юрка достаёт для него самых породистых. Как голубь какнет – так на погонах новая звёздочка. Так и накакали генеральское звание.

Пожизненный друг Леонида Константин Грушевой, начальник Политуправления Московского военного округа, возмущался:

– Я за это звание кровь проливал, а ты, Лёня, этому молокососу поднёс его как подарок. Не стыдно? Ты же сам войну закончил генерал-майором!

Первое время после замужества Галина действительно притихла. Через несколько лет я оказалась с супругами Чурбановыми в одной компании. Галина, несмотря на зимнее время, была одета не по сезону, экстравагантно, в прозрачном платье, сквозь которое просвечивало полнеющее тело. На ногах плетёные золотые босоножки – как у римского патриция. На руках дорогие, со вкусом подобранные старинные украшения, которые ей когда-то подарил Женя Милаев.

Выпив, Галя пошла танцевать. Когда она, виляя бёдрами и повиснув на чьей-то шее, поравнялась с мужем, тот схватил её сзади за талию и, резко посадив рядом на стул, сердито сказал:

– Успокоишься ты, наконец, или нет!

Стало ясно, что у них начались семейные конфликты.

Сколько я помню, Галину всегда преследовали слухи и сплетни. Но и горькой правды было достаточно.

У Веры Ильиничны, сестры Леонида Ильича, умер муж, Жора Гречкин, с которым она прожила всю жизнь, выйдя за него замуж совсем молодой. Детей у них не было, поэтому утрату она переживала особенно тяжело – боялась одиночества. Устроили поминки. Накрыли стол, созвали родственников и сослуживцев покойного. Пришла Галина разнаряженная и раскрашенная. К этому привыкли и бестактностью не сочли.

У Веры Ильиничны было кольцо, подаренное мужем в одну из годовщин свадьбы. Галя, известная любительница бриллиантов, кольцо на тёткиной руке приметила. Подсев к ней, взяла за руку, сняла с пальца, примерила:

– Тётя, отдай кольцо. Оно мне давно нравится.

Вера Ильинична оторопела. Мой отец, сидевший рядом с сестрой, стал племянницу стыдить:

– Ты, Галка, совсем свихнулась. Это подарок Жоры!

– Ну и что? – невозмутимо сказала она. – Зачем ей кольцо? Я за него и заплатить могу.

И, посидев немного для приличия, ускакала…

* * *

Наталья Денисовна была довольно властной женщиной и имела большое влияние на сыновей. Когда Леонид Ильич хотел оставить семью и жениться на Тамаре Лаверченко, мать сказала, как отрезала: «В нашей семье женятся один раз».

Та же история повторилась и с её младшим сыном, Яковом. Когда он решил вернуться к моей маме, Наталья Денисовна встала на сторону своей невестки.

За внешним благополучием обеих семей не было ни человеческого тепла, ни взаимопонимания.

* * *

Как-то отец сказал мне:

– Если бы Лёня знал до конца, что творится вокруг него, он бы умер в одночасье. Я рад, что от него многое скрывают.

Но были ситуации, которые невозможно было утаить.

* * *

Накануне повышения цен на золото и ювелирные украшения Галина Леонидовна и её закадычная подруга Светлана Щёлокова, жена министра внутренних