К двери приблизился невысокий веснушчатый мужчина лет сорока и открыл ее шире. Волосы убраны в длинный хвост. Под футболкой видны хорошо развитые бицепсы.

Мальчик по имени Джейк улыбнулся Эду и медленно отошел, оглянувшись через плечо.

– Входите. Это, должно быть, Эд. А я Финак, – он окинул нас оценивающим взглядом, пожал нам руки без улыбки и коротко бросил: – Следуйте за мной.

Мы вошли в небольшую комнату, уставленную старой мебелью. В ней было сильно накурено. За окном – лужайка, окруженная голыми деревьями.

– Подождите здесь, я позову миссис Чибанда.

Минуты через две появилась женщина в яркой одежде из мягкой ткани. Темная кожа туго натянута на скулах. Она с улыбкой пожала нам руки, пахнув розовым ароматом. Женщина мне сразу понравилась.

– Я Гертруда Чибанда, руководитель центра. Отвечаю здесь за все, – она снова улыбнулась, показав превосходные зубы, – наш Финак будет с работать с Эдом, если вы решите его здесь оставить.

Финак коротко кивнул.

– С вашего позволения, я бы хотела поговорить с Эдом, пока Финак поводит вас по центру, покажет, как у нас тут все устроено. Затем я побеседую с вами, пока Эд будет обдумывать, стоит ли ему здесь поселиться.

Финак повел нас по узкому коридору. Показал подсобные помещения, столовую, музыкальную гостиную с постерами Джимми Хендрикса. К стене приставлены гитары, в углу новая ударная установка. В спальни он нас не завел.

Когда мы вернулись, Эд допивал большую кружку кофе. Затем исчез с Финаком. Гертруда печально посмотрела на меня.

– Мне жаль, что в вашей семье случилось такое. У меня самой сын долго болел и умер несколько лет назад, – она помолчала, потом повторила, что ей очень жаль.

– Я искренне сочувствую вашему горю, – ответила я, отворачивая лицо к окну. По моим щекам текли слезы. – Но наша дочь еще жива, и мы надеемся ее найти.

– Да, да, конечно. – Гертруда ласково улыбнулась и протянула мне батистовый носовой платок. От него тоже пахло розами.

Спустя два часа оформление было закончено. Финак рассказал о программе реабилитации наркоманов. Она включала двенадцать ступеней. Эд решил остаться. Пока на несколько дней. Я поговорила с сестрой по поводу перевязок. Доктор приедет в середине дня и осмотрит Эда. Через несколько дней, если мальчик решит остаться, нам нужно будет привезти его вещи. За все это время сам Эд не произнес ни слова. На нас не смотрел. Когда мы уходили, он сидел на стуле, уставившись в пространство.

– Женщина мне понравилась, – сказал Тэд, когда мы ехали обратно. – А этот Финак не очень. Он, видите ли, уверен, что во всех бедах детей виноваты родители. Что мы вроде как их враги.

Я очень устала, говорить не хотелось, однако пришлось ответить:

– Но мы действительно виноваты. Мало занимались детьми.

Тэд коротко обнял меня одной рукой.

– Разве мы его мало любили? Раз он не имел все, что нужно? А постоянно находиться при них у нас не было возможности. Дети должны расти самостоятельными.

– Вот Наоми такая и выросла.

Тэд кивнул.

– Крепись, Дженни, я всегда с тобой.

Я усмехнулась. Он уже давно не со мной. И больше никогда не будет. Свидетельство тому – пахнущий лавандой шарфик Бет, который она оставила, когда в последний раз ехала с ним в машине.

Дорсет, 2011

Тринадцать месяцев спустя

Проснувшись, как всегда, рано, я смотрю в окно на серый полумрак и вспоминаю сон. Опять она, в этом саду под деревом, спряталась среди ветвей. Школьная форма ей стала тесновата. Я стою у окна и кричу. Вернее, хочу крикнуть, но получается шепот. Я пытаюсь поднять ногу, но она не отрывается от пола. Наконец я просыпаюсь.

Проходят минуты. Я вглядываюсь в окно, но сад пуст, ее там нет, и знакомая боль, сосредоточенная где-то под сердцем, опять наваливается тяжелым грузом. Пошатнувшись, я хватаюсь за холодный подоконник.

Вчера мне казалось, что Йошка уличен и ему некуда деться. А сегодня я вдруг вижу, что у нас нет против него никаких свидетельств, а лишь подозрения и догадки. И даже если его поймают, то доказать его связь с Наоми будет невозможно. Красную букву Y в ее дневнике суд не примет. Да, он проходит в полиции как наркодилер и, возможно, снабжал Эда кетамином, он навещал в больнице свою сестру, возможно, кто-то из его семьи вломился в квартиру Бет Уотсон и устроил там пожар, он приходил ко мне на прием. Ну и что? Хороший адвокат докажет, что все это не имеет отношения к похищению Наоми.

– Нужно найти что-то более основательное, – шепчу я в тишине дома. Потом спускаюсь вниз, пью чай, несколько чашек одну за другой, пытаясь унять дрожь в руках. Но сегодня я чувствую себя лучше. Озноб и головокружение прошли.

Я быстро перебираю в голове факты, ища, за что зацепиться. В отчаянии звоню Майклу. Срабатывает автоответчик. Звоню в кабинет. Отвечает женщина, через некоторое время подходит Майкл. Внимательно слушает.

– Дженни, у нас достаточно материала для его задержания и допроса. Его семью уже ищут.

Свободно говорить он не может. Рядом люди. Возможно, секретарша просматривает картотеку в металлическом ящике.

– Но он очень умный, Майкл, и сможет выпутаться.

– Сначала нужно его найти, а там пусть попробует. Его уже задерживали несколько лет назад за кражу автомобиля.

Мне кажется, что Майкл говорит как-то рассеянно, по-настоящему меня не слушает. Должно быть, устал, ведь вчера вернулся от меня поздно. Наверное, жестом показывает секретарше принести кофе.

В окне темнеет. Должно быть, ветер пригнал с моря тучи. А вот и дождь, он не заставляет себя ждать. Я вспоминаю брошенный в лесу сожженный автомобиль.

– Для нас главное – добыть его ДНК. В суде это основное доказательство.

– Ну и что? – торопливо говорю я. – Ты найдешь его ДНК, и что дальше? Как это можно будет связать с Наоми?

– Дженни, я сейчас занят. Давай обсудим все позднее, – Майкл замолкает.

Представляю, как он в это время пьет кофе глотками. Дождь за окном усиливается, капли громко стучат по крыше.

– Я сейчас поеду в тот лес, – говорю я, внезапно приняв решение. – Там, где он сжег автомобиль. – В голове уже формируется список того, что нужно взять: фонарик, лопата…

– Зачем, Дженни? Криминалисты там все обыскали дюйм за дюймом. – В его тоне слышится раздражение. Раньше я этого не замечала.

– Но что-то могли пропустить. Разве такого не бывает?

В коттедже жарко. Тэд перед отъездом натопил как следует. Я спешу в пристройку взять лопату. Совком очищаю ее от комков земли. Она нужна мне, чтобы найти предмет, к которому прикасался этот Йошка.

До леса езды три часа. Машины медленно ползут по шоссе под пеленой дождя. Слева с ревом проезжает огромный грузовик, обдавая мое лобовое стекло грязной водой. Берти спит, свернувшись на сиденье рядом. Моя рука покоится на его теплой спине.