— Ньепа, да? Древняя принцесса, сгубившая Дракона-основателя? Она его убила, но в музее им обоим уделено равное внимание. Странное у долинейцев отношение к истории…

На третьем снимке я увидела скипетр и мантию, на четвертом — золотую подвеску и серьги, на пятом — два похожих перстня с кроваво-красными рубинами, на шестом — меч и кинжал с одинаковыми символами на рукояти, на седьмом — тот самый набор печатей, которые фотографировала Жаклин Сон.

Открылась дверь, и сквозняк прошелся по затылку, шевеля освобожденные от короны волосы. Смотреть на вошедшего не имело смысла — раз уж силовое поле убралось восвояси, это должен был быть шаер.

— Полагаю, беседа окончена по техническим причинам, — излишне ровно заметил он.

— Полагаю, на расстоянии ваш дар не действует, — не осталась в долгу я. — Жаль. Это решило бы почти все наши проблемы.

Рикадор насмешливо фыркнул и переместился к столу.

— Наши? Не льстите себе. Ваша роль — состроить умное лицо, улыбнуться в камеру и помахать журналистам, ничего больше.

Его ложь звучала настолько слабо, что ей не поверил бы и ребенок.

— То есть вы не собираетесь сделать вид, что на том снимке не я и Рик, а мы с вами?

— Иногда у вас появляются здравые мысли, Ання.

— А еще терпение у меня железное, — слетело с губ.

— И шаловливые ручонки.

Я скрипнула зубами. Знала же, что ситуацию с фотоаппаратом Жаклин шаер мне припомнит, но все равно насмешка задела за живое. Да, черт побери, я не суперженщина! У меня нет воровских навыков, я не спецагент, не шпион и не роковая обольстительница. В моем присутствии у мужчин не отключается разум, чем наверняка может похвастаться Валери! К тому же дурацкая чешуя так мешает жить, что мама не горюй!

— В качестве кого вы планируете представить меня прессе? — Я справилась с гневом меньше чем за минуту. — Нового ластонского дипломата?

Рикадор остановился рядом, убрал мои волосы со лба.

— Зачем усложнять, Ання? Вы — моя новая любовница. А что означает «твою ж дивизию»?

Означало это лишь то, что других подходящих ситуации слов я не подобрала. 

— Вы не выглядите расстроенной.

Да он просто гений чтения по лицу! Разве человек с отвисшей челюстью и выпученными глазами выглядит расстроенным? Нетушки! Такого человека вот-вот удар хватит от зашкаливающего абсурда!

— В Долинее принято позировать с любовницами перед СМИ? — выдавила я, поражаясь идеям шаера. — Колени демонстрировать нельзя, а за любовниц никто слова плохого не скажет? По-моему, вы переслушали ластонских книг. Ну, тех, которые читает вслух Валери.

Как и прежде, он сделал вид, будто не услышал имени рыжей красотки.

— Журналисты вездесущи, Ання. В поисках сенсации они могут пробраться куда угодно, даже в охраняемый дворец. Мы поступили очень неосмотрительно, оставшись наедине и не закрыв дверь.

Я повернула голову к выходу и столкнулась взглядом с мгновенно засмущавшимся Грасом. Перед ним торчала фотокамера на треноге.

— Что-то я плохо соображаю… Нас сфотографируют вместе в кабинете дознавателя и это станет сенсацией?

— Вы и правда плохо соображаете. Нас сфотографируют на рабочем месте в компрометирующей позе. Это подтвердит, что и возле реки вы были со мной.

Юное лицо возившегося с камерой Граса побагровело.

— Насчет позы хотелось бы поподробнее. — Я отвернулась от двери и обнаружила Рикадора на расстоянии ладони. — Не желаете потренироваться? Я не очень фотогенична, поэтому понадобится несколько дублей.

Он самую малость растерялся.

— Вы не против? Это необычно.

О да, самое время упереть кулаки в бока и начать качать права. Вспомнить о договорах с Долинеей (я же беженка, мне полагается уважение), поговорить об оскорбленных чувствах… А толку? Закончится все слезами и не в мою пользу. Нет уж, мне выгоднее изобразить равнодушие. Тем более, шаер тоже терпеть меня не может, но ломает себя ради большой политики.

— Не парьтесь. Вы очень похожи на Рика, и я без труда представлю его на вашем месте. Только разговаривайте поменьше, а то мое воображение не справится с вашим негативом. Скромненький поцелуй или долинейцам нужны жаркие обнимашки?

Рикадор заметно переменился в лице. Похоже, я схалтурила с ролью развязной девицы… Ну и ладно. Актриса из меня еще хуже, чем шпионка. Такой уж я уродилась. Одним желанием совершенствоваться отсутствие таланта не исправишь.

— Простых объятий будет достаточно. — Шаер не спешил приступать к делу. — Наши лица должны попасть в кадр.

— И как вы себе это представляете?

— Все получится естественным путем, Ання. Доверьтесь мне.

— Ну-ну. — Я потянулась к его галстуку и развязала узел. — Немного небрежности не помешает. — Жертвой приложенных усилий пали все пуговицы пиджака, затем я перешла к рубашке. — Почти идеально.

— Что вы делаете? — Рикадор легко стиснул мое запястье. — Это лишнее.

«Стараюсь, чтобы ты чувствовал себя более неловко, чем я», — едва не вырвалось у меня.

— Шаерон Эндер уверен, что долинейские дамы грезят вашими кубиками, — ляпнула я, и это было еще хуже.

Шаер недоуменно нахмурился, не отпуская тем не менее мою руку.

— Не стоит верить Эндеру, — сказал отрывисто. — Сомневаюсь, что мои детские игрушки уместны на скандальных фото.

Мы определенно говорили на разных языках. Я понадеялась, что он поленится докапываться до истины, потому что внятных (и приличных) пояснений у меня не было.

— Вам бы не помешало развивать чувство юмора, Ання. — Рикадор укоризненно покачал головой. — Вы слишком доверчивы. Временами это забавно, не спорю, но мужчины предпочитают равных собеседниц.

— Какие именно мужчины? — Он добился своего — я потеряла контроль над эмоциями. — Те, у кого наготове расстрельная команда? Кто держит заложников и шантажирует их друзей? У кого что ни слово, то ода себе любимому? Бедняжки! Как же я им сочувствую! Открою неприятный секрет: у них никогда не будет равных собеседников. Не в этой жизни. Не под дулом пистолета!

Шаер разжал пальцы, освобождая мою руку, и неожиданно улыбнулся.

— Отличный настрой. Постарайтесь сохранить его в ближайшие минуты.

Он действительно обнял меня. Осторожно, словно боясь покалечить, притянул к себе и успокаивающе провел ладонью по спине. Я сделала крохотный шаг навстречу — почти незаметный, лишь бы не потерять равновесие, — и сомкнула руки на его шее. Прижалась к груди, глубоко вздохнула… Под щекой ощущалась гладкая ткань лацкана, тонкий аромат парфюма напоминал о прохладных летних вечерах, ровный стук чужого сердца совсем не гармонировал с моим собственным, колотившимся как после стометровки.