В это время распахнулись двери и Миндаугас вкатил в гостиную столик, сервированный к чаю.

– Прошу к столу, – торжественно произнёс он.

И тут, заметив вытянутое от удивления лицо Шуры, искрящиеся от смеха глаза Мирославы и топчущегося на коленях Наполеонова Дона, невольно улыбнулся и сам.