– Нет.

– А был?

– Да нет! Он ни разу не был женат. По крайней мере официально.

– А он, случайно, не был влюблён в Анну?

– У меня таких сведений нет, – удивлённо протянул Наполеонов. – Хотя подозрения на этот счёт имеются. Однако любовь к жене друга не является преступлением.

– Как сказать… – Мирослава задумалась.

– Ты чего? – спросил Наполеонов.

– Ничего. Пожалуй, мне нужно свести знакомство с этим парнем.

– Зачем? – спросили в один голос Морис и Шура.

– За надом, – ответила Мирослава и попросила: – Продиктуй мне его телефон.

– Я могу дать тебе адрес школы, где он работает.

– Не надо. Только телефон.

– Да пожалуйста! – пожал плечами Наполеонов.

Получив желаемое, Мирослава перевела разговор на нового кота своей тёти:

– Тётя Виктория жалуется, что весь первый месяц после появления в их доме Фильки она ходила вся оцарапанная с головы до ног.

– Наверное, котёнок принял Викторию Петровну за скалу, а себя вообразил доисторическим художником.

– Тебе весело, – обиделась Мирослава за тётю, – а тёте Виктории не очень.

– Она могла бы одеться, как эти, ну, как их… – Шура пощёлкал пальцами. – О, вспомнил! Кинологи, которые тренируют собак.

– Не остроумно!

– На вас не угодишь, – притворно вздохнул Наполеонов.

– К тому же котёнок лижется и кусается, как щенок.

– Ну и назвали бы его котёнок Гав!

– Я тоже предложила тёте эту идею, – призналась Мирослава.

– А она?

– Она спросила меня: «А как я буду звать его?» Говорю: «Гав!» Она отвечает: «Представь, выхожу я во двор и кричу: „Гав! Гав! Гав!“ Что, по-твоему, обо мне подумают люди?»

Наполеонов заржал.

– У меня была та же реакция, – сказала Мирослава, не улыбнувшись. – Но тётю это не развеселило.

– Чтобы он не кусался, можно удалить ему зубы, – предложил Наполеонов.

– Изверг! – возмутилась Мирослава.

– И как, по-твоему, кот будет есть? – сердито спросил Морис.

– Он может заглатывать пищу, как удав. Тем более что современные коты едят всякую гадость. Это только вы своего кота кормите натуральными продуктами.

– Не только мы, – не согласилась Мирослава.

– Тогда я бы посоветовал Виктории Петровне держать своего кота в вольере!

– Но он же кот, а не дикое животное.

– Раз кусается, – не согласился Наполеонов, – значит, дикарь.

– А я думаю, что он подрастёт и успокоится, – сказал Морис.

– Может, оно, конечно, и так, – Шура почесал макушку, – нам же остаётся надеяться, что он до той поры не сожрёт твою тётку. Кстати, как она там вся покусанная пишет свои романы? И пишет ли вообще?

– Пишет, – вздохнула Мирослава. – И, как и на заре своей писательской карьеры, беспокоится, понравятся ли они её читателям. Даже стих сочинила.

– Что за стих?

– Про любовь… – неопределённо отозвалась Волгина.

– А она тебе его читала?

– Даже на телефон скинула.

– Так прочитай нам!

– Ладно, если хотите, слушайте:

На следующее утро Мирослава позвонила Новогорскому.

Тот, увидев незнакомый номер, отвечать не спешил, ей пришлось ждать почти минуту.

– Кто это? – насторожённо спросил Новогорский.

– Здравствуйте, Савелий Лукьянович. Вам звонит детектив Мирослава Волгина. Я по поводу вашего друга.

– Вадима?

– Да.

– Но у меня уже был оперативник, и я рассказал ему всё, что знал, – торопливо проговорил Новогорский.

– Я знаю, Савелий Лукьянович, – мягко проговорила Мирослава, – но я надеюсь, что вы не откажетесь встретиться со мной и поговорить в неофициальной обстановке.

– В неофициальной? – уточнил Новогорский.

– Совершенно верно.

– Хорошо. Но я могу встретиться с вами только после работы.

– Отлично!

– Я работаю в школе и раньше восьми встретиться с вами не могу.

– Значит, встретимся в восемь.

– Где?

– Где вам удобнее, например, в каком-нибудь кафе, – предложила Мирослава.

– Лучше в парке! – поспешно ответил Новогорский.

– В парке? – удивилась Мирослава. – Но там в это время уже прохладно и темно.

– Ничего подобного! – возразил Савелий Лукьянович. – На аллеях светят фонари. А насчёт прохлады просто оденьтесь потеплее.

– В парке так в парке, – вздохнула Мирослава.

– Тогда в городском парке в восемь возле входа, – назначил свидание менторским тоном Новогорский и, уже собравшись отключиться, опомнился и спросил: – А как я вас узнаю?

– Я сама вас узнаю, – сказала Мирослава и отключилась первой.

Узнав о том, что Новогорский назначил ей встречу в парке, Морис проговорил:

– А он, случайно, не маньяк?

– Вроде нет, – улыбнулась та.

– И всё-таки мне лучше побыть поблизости, – не перестал беспокоиться он.

– Будь, – разрешила Волгина, – если только сумеешь быть незаметным.

– Я сольюсь с ландшафтом, – пообещал Миндаугас.

– Я ему предложила встретиться в кафе, – проговорила Мирослава, – но он отказался.

– Вот это-то мне и кажется подозрительным.

– Не скажи. Может быть, он просто бедный.

– Но он же директор школы!

– А ты думаешь, что директора обычных городских школ у нас как сыр в масле катаются?

– Может, и не катаются, – согласился Морис, – но уж на кафе-то деньги можно найти!

– Постарайся думать логично.

– Как это?

– Очень просто. С чего это Новогорский должен тратить свои кровно заработанные деньги на какую-то постороннюю тётеньку?!