Она закрыла глаза.

— Кристиан. Ты знаешь о нем. Конечно. Ты знаешь обовсем.

— Прости. Я просто хотела помочь.

— А как же то, о чем говорила госпожа Карп? Что нужновсе держать в тайне?

— Она имела в виду другое. Не думаю, что она хотела бы,чтобы ты продолжала резать себя.

— А о «другом» ты тоже им рассказала?

Я покачала головой.

— Пока нет.

Она устремила на меня холодный взгляд.

— Пока. Но собираешься.

— Я вынуждена. Ты можешь исцелять других… и это убиваеттебя.

— Я исцеляла тебя.

— Со временем я и так поправилась бы. Щиколотка зажилабы. Тебе не нужно было этого делать — оно того не стоило. Думаю, я знаю, когдаэто началось… когда ты впервые исцелила меня…

Я объяснила, что произошло после аварии и как потомпробудилась ее сила — и одновременно началась депрессия. Заметила, что и нашасвязь возникла тогда же, хотя и не совсем понятно почему.

— Не знаю, что в точности происходит, но это вышенашего понимания. Мы нуждаемся в помощи.

— Они увезут меня, — безжизненно сказалаона. — Как госпожу Карп.

— Думаю, они постараются помочь тебе. Они действительнобыли очень обеспокоены. Лисс, я сделала это ради тебя. Просто очень хочу, чтобыс тобой все было хорошо.

Она отвернулась.

— Уйди, Роза.

Что я и сделала.

На следующее утро ее отпустили с условием, что каждый деньона будет являться на прием к консультанту. Дмитрий сказал, что для борьбы сдепрессией к ней применят медикаментозное лечение. Вообще-то я не в восторге оттаблеток, но приветствовала все, что угодно, лишь бы оно помогало ей.

К несчастью, один студент-второкурсник из-за приступа астмынаходился в больнице. Он видел, как Дмитрий и Альберта привели Лиссу. Онпонятия не имел, что именно произошло, но это не помешало ему разболтать о том,свидетелем чего он стал. За завтраком новости стали известны всем.

И что более важно, все знали, что она не разговаривает сомной.

Соответственно, те очки в общественном мнении, которые я доэтого набрала, пошли на убыль. Напрямую она не осуждала меня, но ее молчаниевыглядело очень красноречиво, и все быстренько сделали нужный вывод.

Весь день я бродила по Академии, точно призрак. На меняпосматривали, иногда даже заговаривали, но не более того. В основном, подражаяЛиссе, все молчали. Никто открыто не выступал против меня — скорее всего, нехотели рисковать на случай, если мы помиримся. Тем не менее до меня снованачали доноситься перешептывания с упоминанием «кровавой шлюхи».

Во время ланча Мейсон пригласил меня за свой столик, но я небыла уверена, что его приятели настроены столь же дружелюбно, и не хотела статьпричиной разногласия между ними. Поэтому я приняла приглашение Натальи.

— Я слышала, Лисса снова пыталась сбежать, а тыпомешала ей, — сообщила она.

Пока никто понятия не имел, зачем Лисса оказалась вбольнице. Я от всей души надеялась, что так оно и останется.

Пыталась сбежать? Откуда, черт побери, возникла эта идея?

— Зачем ей было убегать?

— Не знаю. — Наталья понизила голос. — Зачемона сделала это в прошлый раз? Я просто говорю то, что слышала.

По мере того как проходил день, этот слух распространялсявсе шире, так же как и всякие другие предположения о том, что Лисса могладелать в больнице. Особой популярностью пользовались теории о беременности иаборте. Некоторые перешептывались, что она заразилась от Виктора. К истиннойразгадке никто даже не приблизился.

Со всей возможной быстротой сбегая по окончании последнегоурока, я с удивлением заметила направляющуюся в мою сторону Мию.

— Чего тебе? — спросила я. — Сегодня мне недо игр, деточка.

— Зря выделываешься — никто ведь не видит.

Вспомнив то, о чем рассказывал Кристиан я пожалела ее.Однако это чувство исчезло, стоило мне бросить один-единственный взгляд на еелицо. Может, когда-то она и была жертвой, но сейчас превратилась в настоящегомонстра. В ней ощущалось что-то холодное, коварное, отличное от прежнегосостояния отчаяния и подавленности. Она не осталась в положении побежденной оттого, как с ней обошелся Андрей, — если такова правда, а я верила, что этотак, — и, по-моему, точно так же не собиралась просто проглотитьоскорбления, нанесенные ей Лиссой. Мия из тех кому любые трудности нипочем.

— Она отделалась от тебя, но ты слишком крутая ислишком высокого мнения о себе, чтобы признать это, — заявила она, выпучивглаза. — Не хочешь отомстить ей?

— У тебя совсем крыша поехала? Она моя лучшая подруга.Ну, чего тебе еще?

— Что-то не похоже — судя по тому, как она себя ведет.Слушай, расскажи мне, что произошло в больнице. Это ведь что-то серьезное? Онабеременна?

— Убирайся.

— Если расскажешь, я велю Джесси и Ральфу говорить, чтоони все о тебе выдумали.

Я остановилась и развернулась лицом к ней. Испугавшись, онаотступила на несколько шагов. Наверно, вспомнила, что я уже угрожала ейфизической расправой.

— Я и так знаю, что они все выдумали, потому что ничеготакого не делала. И если ты еще раз попытаешься настроить меня против Лиссы,все будут пересказывать друг другу историю о том, что ты истекаешь кровью,потому что я перерву тебе горло!

С каждым словом мой голос звучал все громче и громче; вконце я уже просто кричала. Мия, явно в ужасе, продолжала пятиться от меня.

— Ты точно сумасшедшая. Неудивительно, что она тебя бросила.Ну, как хочешь. — Она пожала плечами. — Я и без тебя узнаю, чтопроизошло.

На эти выходные были назначены танцы, но я решила, что непойду. Во-первых, это выглядело как-то глупо — начинать сейчас, а во-вторых,меня интересовали не сами танцы, а лишь вечеринки, которые обычно происходилипотом. Однако без Лиссы мне ни на одну из них не попасть. Вместо этого я заселау себя в комнате, пытаясь безуспешно — выполнить домашние задания. Благодарянашей связи я ощущала ее эмоции — преобладали возбуждение и беспокойство.Нелегко целый вечер проводить с парнем, который на самом деле тебе не нравится.

Спустя примерно десять минут после начала танцев мнезахотелось принять душ. Когда я, обернув голову полотенцем, возвращалась изванной комнаты, то увидала стоящего у двери моей комнаты Мейсона. Он не точтобы вырядился, но, по крайней мере, был не в джинсах.

— А вот и ты наконец. Я уж был готов сдаться.

— Снова поджег огонь? Парням нельзя появляться в этомкоридоре.