глуп, чтобы считать, будто кибернетические конечности сделали его неуязвимым, но благодаря им он превосходил других людей. Он никак не мог понять, на что рассчитывают они, надеясь защитить себя от внешней угрозы — угрозы, подобной Тиранам.

— Хорошая работа, — обратился он к Федоровой. Остальные файлы представляли собой копии схем проезда и делового расписания, но основная часть этих данных уже несколько дней назад была предоставлена группе. — Отнеси это Гюнтеру. Убедись, что никаких изменений в последнюю минуту не сделано, потом помоги ему укрепить груз.

Она ушла, искоса бросив взгляд на Хардести, направлявшегося ей навстречу. Наемник провел ладонью по бритой голове:

— Снежная королева вернулась? — Он оглянулся ей вслед. — Я так понимаю, у нас по-прежнему зеленый свет?

— У нас по-прежнему зеленый свет, — повторил Намир. — Гюнтер пригоден к бою, несмотря на ранения. Операция слишком важна для группы, чтобы можно было ее отложить. Мы должны продолжать.

Хардести кивнул, но остался на месте. Намир, помолчав, заговорил снова:

— Ты что-то еще хотел мне сказать, Скотт?

Снайпер скрестил руки на груди:

— Я был прав насчет Саксона.

— Да, ты был прав. — Намир встретился с американцем взглядом, ожидая продолжения.

Хардести его не разочаровал.

— Он оказался слабаком. Ему не хватало жесткости для этой работы. Ты сделал неверный выбор…

— Довольно! — оборвал его Намир. — Чего ты от меня хочешь? Извинений?

— Ты ошибся, и это едва не привело к провалу операции! — Услышав признание Намира в собственной ошибке, Хардести осмелел и начал давить слишком сильно.

— Ты знаешь, почему я хотел видеть его в своем отряде? — ледяным тоном произнес Намир. — Потому что он знал, как можно разговаривать с командиром и как нельзя. В отличие от тебя, Скотт. Потому что этот отряд нуждается в равновесии.

Хардести собрался было возразить, но прикусил язык, не успев сказать ничего такого, о чем можно было впоследствии пожалеть. Он был наглым, но не настолько глупым, чтобы ссориться с Джароном Намиром. Однако он позволил себе воинственно ухмыльнуться.

— В равновесии, значит? — Он поднял взгляд на исцарапанный бок самолета. — Посмотри, к чему это привело, — пробормотал он, уходя прочь.

Воздушный транзитный коридор,

канал Мори, северная часть Атлантического океана

Внутри грузового отсека дирижабля было холодно, как в пещере. Ряды контейнеров, занимавших почти все пространство, покрывал тонкий слой изморози. Пар шел изо рта Саксона, когда он прохаживался по трапу; его нижние конечности наконец-то начинали работать нормально, и он использовал свободное время, чтобы вновь привести себя в боевую готовность. Он не хотел повторения эпизода на плавнике.

Пауэлл и его люди держались ближе к кормовому техническому отсеку, где шумели электромоторы, приводившие в движение лопасти винтов, — там было теплее. Бен молча подошел к ним и взял две самонагревающиеся баночки дешевого кофе "Ю-Лайк" и энергетические батончики.

Он обнаружил Келсо в одиночестве; она скрючилась под термоодеялом. Мысленно она находилась далеко отсюда, взгляд ее был прикован к медной монете, которую женщина без конца вертела в пальцах. Услышав шаги, она подняла голову и сжала свой талисман в ладони, как будто ее застали за каким-то нехорошим занятием. Бен протянул ей банку; Анна взяла ее и стукнула дном о палубу, чтобы заработал нагреватель.

Саксон уселся в позе лотоса и, "включив" свою банку, бросил женщине один батончик. Келсо разорвала обертку зубами, ожидая, пока солдат заговорит первым. Он попытался сформулировать вопрос тактично, но ничего не смог придумать и наконец сдался.

Бен кивнул на ее руку, сжимавшую монету:

— Давно завязала? — Анна не ответила, и он продолжал: — Ну ладно. Я знаю, что это за штука… — Он нахмурился и смолк.

Келсо пристально взглянула на него:

— Ты тоже участвовал в программе?

Он покачал головой:

— Не я. Мой папаша. — Он щелкнул пальцами по шее. — Только у него это плохо получалось.

— У меня были стимуляторы. Недолго. — Анна прищурилась: она явно восприняла вопрос как вызов. — Это не сделало меня слабой, — добавила она.

— Конечно нет, — ответил Бен. — Ведь они дали тебе монету, а это значит, ты стала сильнее, так?

— Так. — Однако ответ ее звучал не слишком убедительно.

Он поболтал кофе в банке и скорчил гримасу. Вкус у напитка был такой, словно кто-то пользовался этой банкой вместо пепельницы; но он был горячим, остальное не имело значения.

Саксон наклонился вперед:

— Ты думаешь, что мне нельзя доверять, — Он указал большим пальцем за спину. — Как Пауэлл и все прочие. Ты думаешь, что на мне клеймо.

— После всего, что произошло со мной за последние несколько месяцев, я не доверяла бы даже членам собственной семьи, если бы она у меня была. — Отпив глоток из банки, она поморщилась, затем окинула Саксона пронзительным взглядом. — Почему ты солгал Пауэллу?

— Насчет чего?

— Когда я сказала, что хочу ехать. Ты сказал, что я видела лица Тиранов. Это сильное преувеличение.

— Ты видела Федорову и осталась после этого в живых. Поверь мне, дорогая, не многие люди могут этим похвастаться.

Анна прищурилась:

— Ее и еще одного. — Она сжала губы. — Я хочу, чтобы ты ответил мне на один вопрос. Вашингтон, нападение на Скайлер. Ты был одним из них?

Вопрос застал Саксона врасплох, и он не сразу понял, о чем идет речь.

— Когда это было? — Келсо назвала ему дату, и он покачал головой; внутри у него все сжалось от болезненных, ненавистных воспоминаний,— Нет. В тот день я находился на другом конце света, пытаясь остаться в живых. Намир завербовал меня уже после этого. Он сказал, что потерял одного из своих людей. — Он поднял на нее взгляд. — Твоя работа? — Он подумал о Векслере, человеке, место которого занял, и обо всей цепи событий и совпадений, которая привела его в этот час на этот дирижабль.

Анна не ответила на вопрос.

— Почему ты солгал? — повторила она.

Он кивнул на ее лицо:

— У тебя такие же глаза, какие я вижу в зеркале. Ты похожа на меня. Ты ищешь того, кто должен заплатить за чью-то смерть своей кровью.

— Они убили человека, который спас мне жизнь, — ответила Келсо, глядя куда-то в пространство. — Прямо у меня на глазах. И я ничего не смогла сделать, черт бы их побрал! А потом агенты иллюминатов прикрыли все дело и похоронили его под грудой лжи. — Анна покачала головой. — Я не могла этого так оставить.

— Иллюминаты. — Саксон медленно произнес это слово, прислушиваясь к его звучанию, мысленно соединяя со всем, что ему было известно. — Намир называл их "группой", как будто боялся сказать лишнее. Это они тянут за ниточки, подписывают смертные приговоры, снабжают деньгами… — Он ухмыльнулся. — Я слышал это слово. Какое-то дурацкое тайное общество, что— то из дешевых триллеров… оказывается, нет. — Солдат помолчал. — Когда подумаешь над этим, все встает на свои места Приказы несуществующих начальников и операции, которые никогда не совершались… мужчины и женщины, которых принесли в жертву ради того, чтобы тени по-прежнему окутывали весь мир.