— Без паники, Инна. Просто подыграй мне. Потом поговорим.

Эти слова действуют как ведро ледяной воды, которое вылили мне на голову, и ещё мокрой тряпкой по лицу постучали.

Он совсем уже рехнулся?! Подыграй?! Ненормальный! Не собираюсь я подыгрывать. Это уже слишком.

Стиснув зубы, пытаюсь отодвинуться от Воронцова подальше, но он мне не даёт, сильнее сжимая пальцы на талии. Ну, сейчас я настучу ему пощёчин, и его братцу заодно! Вот пусть вдвоём потом и разбираются с тем, что натворили.

— Инночка! — Ольга Андреевна, неожиданно подходит ко мне и громко шмыгает носом. — Я так счастлива, вы даже не представляете. Как же я рада, что у Глеба теперь есть вы! — всхлипнув, женщина мягко обнимает меня за плечи и пронзительно смотрит в глаза, не сдерживая слёз. — Сердце матери всегда болит за своего ребёнка, каким бы взрослым он ни был. Вы меня скоро поймёте, Инночка, — она многозначительно опускает взгляд на мой живот. — А ты, Глеб, не торопи Инну! Быстрый какой, сразу о "детях" заговорил. Сначала пусть спокойно доносить первую беременность. Заботься о ней!

— Ты не поняла, мам, у нас будет двойня, — поясняет Воронцов, всё ещё не убирая руки с моей талии.

— Да вы что?! Вы что? Правда? Ой! — Ольга Андреевна прижимает пальцы к губам. — Дождалась. Молилась хотя бы об одном внуке, а тут целых двое. Ну мне для счастья большего и не нужно. Здоровье в последнее время шалит, и я уже себе напридумывала, что никогда... — прервавшись, женщина взмахивает рукой и утирает слёзы. — Да чего я говорю-то такое? Глупости! Самое главное, знайте, Инна, что я безумно рада, что Глеб теперь не один, и что у вас скоро родятся малыши. Мой Глебушка такой заботливый и любящий мальчик. Он заслуживает счастья!

Перевожу недоверчивый взгляд на "Глебушку". Затем обратно на его маму.

Как-то трудно сопоставить то, что она говорит с реальностью...

Но дело даже не в этом, а в том, что теперь я понятия не имею, как сказать ей, что я вовсе не любимая женщина Глеба. Она так радуется. И плачет. И со здоровьем у неё проблемы. Мне хочется спросить, что именно не так, но я не решаюсь. Единственное, что понимаю — если я скажу правду, это наверняка разобьёт ей сердце. Она расстроится.

Боже, ну за что мне всё это?

Просто семья диктаторов и у каждого свои методы. Один рычит и приказывает, другой ухмыляется и флиртует, а мама их плачет и радуется. И я ничего не могу со всем этим сделать!

Ну почему я не одна из тех категоричных и жёстких людей, которые всегда могут дать отпор?!

— Так, что же мы стоим? Давайте пить чай. Бог ты мой, если бы я знала, то приготовила и привезла бы что-нибудь вкусное! Инночка, а что вы любите есть? Вы же с Глебом загляните ко мне в гости?

Она суетливо направляется в сторону кухни, взмахивая руками на ходу.

— Глеб Викторович... — шиплю на мужчину, пока есть такая возможность и его мама не слышит. — Я вас ненавижу!

— Глеб, Инна, — к нам приближается Стас и весело мне подмигивает. — Называй его Глеб. Теперь имеешь право.

Я не пойму, он считает — это всё смешно?!

Глава 54

Глава 54

— Глеб, не забудь, что на выходных я жду вас у себя в гостях.

Стоя на пороге квартиры и провожая маму и брата Глеба Викторовича, я из последних сил заставляю себя удерживать на лице непринуждённую улыбку. Что неимоверно трудно в данных обстоятельствах.

Боже, это всё похоже на страшный сон. Это... это даже не кошмар... Это какая-то дикая, нелепая ситуация в которую нормальный человек не мог попасть. Хотя, о чём я вообще говорю. Я и нормальность — это однозначно два антонима.

Последние полчаса мне приходилось старательно изображать из себя “любимую женщину” своего босса, как он сам выразился, когда представлял меня своей матери. И это было неимоверно трудно.

Радовало только то, что мама Воронцова оказалась невероятно тактичной женщиной и не накинулась на меня с расспросами в первый же день знакомства. К счастью, дело обошлось быстрым чаепитием, после которого Ольга Андреевна заторопилась домой.

Ума не приложу, что бы я ей говорила, реши она расспросить нас с боссом о нашем знакомстве и всех вытекающих из него последствиях. Я абсолютно точно не отношусь к той категории людей, которые умеют придумывать любую чушь на ходу и с невозмутимым лицом выдавать её за правду.

Даже гипотетически представив ситуацию, в которой мне пришлось бы отвечать на личные вопросы, касающиеся меня и Глеба Викторовича... наших... отношений... меня резко бросает в жар, а к горлу подкатывает знакомое чувство тошноты.

Боже, ну мне ведь только начало становиться лучше, и вот опять!

— Инночка, обязательно напомните моему сыну об обещанном визите, — повернувшись ко мне, женщина по-доброму улыбается.

— Мама, я же сказал, что мы приедем.

— Сказал, сынок. Но мне будет спокойнее, если и Инна подтвердит, что вы меня навестите.

Проклятье! Неприятный нервный холодок пробегает по моему позвоночнику от затылка до самого копчика.

— Ольга Андреевна, честно говоря, я...

Чувствую, как ладонь Глеба Викторовича за спиной перемещается на мою талию и, крепко её сжав, мужчина теснее придвигает меня к себе.

— Мы придём, мама. А сейчас, если ты не против, Инне нужно отдохнуть.

Что значит, придём? Мы так не договаривались! Резко задрав голову, перевожу взгляд на босса. Он в ответ на меня не смотрит. Но я чувствую, как его ладонь перемещается чуть ниже к бедру и снова сжимает пока ещё выпирающую косточку.

— Конечно! Я всё понимаю, сынок, не волнуйся. Мы со Стасиком и так у вас задержались!

Перевожу взгляд на улыбающегося “Стасика” и впервые в своей жизни испытываю желание придушить человека. Прямо сейчас. Особенно, когда понимаю, что брата моего босса откровенно забавляет сложившаяся ситуация, которую, по сути, он сам и создал.

Если бы он, обратившись к Воронцову, не назвал меня “твоя Инна”, то Ольга Андреевна, не сделала бы неверные выводы. А с карточкой беременной я бы нашла как выкрутиться. В конце концов, наличие в