Большинство программ Фонда для самых разных стран очень похожи друг на друга. Это снижение государственных расходов за счет сокращения функций государства. Снижение инфляции до уровня, при котором производители могут предсказуемо прогнозировать прибыль, а потребители — обеспечивать это производство спросом, вкладывая свои сбережения с более или менее предсказуемым результатом. МВФ всегда требует, чтобы государство не субсидировало цены на железных дорогах, в городском транспорте, в секторе коммунальных услуг. Он требует, чтобы эти услуги предоставлялись по рыночной цене, покрывали себестоимость проезда или обогрева квартир, отражали в издержках производства предприятий реальную стоимость воды и электричества. Часто это означает повышение тарифов в разы. Многие не в силах платить! Поэтому Фонд, как и Фридман, требует от правительств-заемщиков предоставлять адресную поддержку — деньги для оплаты коммуналки, бесплатные проездные билеты нуждающимся, чтобы те могли справляться с новыми тарифами. Почему так жестко ставится вопрос? Очень просто: пока коммунальные услуги и перевозки субсидируются государством, невозможно оценить ни их эффективность, ни их востребованность населением. Может, какие-то линии автобусов просто лишние. А когда все, даже самые неимущие, будут платить полную цену за поездку, мгновенно выяснится, какой транспорт нужен и на каких маршрутах.

Точно по Фридману, МВФ требует ограниченной и адресной социальной помощи. Не строить для всех подряд муниципальные бесплатные школы, а давать нуждающимся пособия на обучение детей, чтобы родители могли выбирать подходящие школы и сами оплачивали обучение. Аналогичный подход и к медицине, и к пособиям по безработице — минимум для безработных, за исключением инвалидов и стариков, чтобы побудить безработных искать работу, пусть даже и не по нраву. Хоть дворником, хоть чернорабочим — рынок сам определит, на что ты способен.

Иными словами, условия вполне однотипны. А голосуют-то за программы не какие-то бюрократы Фонда, а его совет директоров. То есть представители правительств всех стран мира, включая Россию! Либералы, социалисты, рыночники-консерваторы… И всегда совет директоров МВФ поддерживает его программы. Интересно получается… Когда речь о других — все едины в том, что надо жить по средствам, резать функции государства, давая простор рынку. А в собственных странах правительства об этом забывают.

Мало того, что забывают. МВФ в мире ненавидят, до самого недавнего времени он был врагом номер один для большинства стран, и не только бывших колоний. С какой стати Фонд пытается всех грести под одну гребенку? Каждая страна имеет свои особенности, а этому международному институту на них, мол, плевать!

Но в том-то и дело, что при всех изысках тюнинга экономики общие, базовые рецепты ее развития одинаковы! Если страна в кризисе, тюнинг не поможет. Кувалдой приходится работать. Крушить «коллективистские» привычки, отучать от халявы, мириться с временным падением уровня жизни, чтобы начать возрождение экономики на основе экономической свободы. Любители халявы называют это социал-дарвинизмом: дескать, выживает сильнейший. А что, лучше создавать комфорт слабейшим?

Это действительно философский вопрос, и едва ли когда-нибудь сторонникам экономической свободы и «коллективистам» удастся переубедить друг друга…

Фонду удалось сделать немало. С его помощью произошло возрождение экономик Аргентины и Бразилии, например. Индия, перестав ориентироваться на плановую экономику советского образца, сделала огромный рывок вперед, получив несколько крупных займов от МВФ для поддержки рыночных структурных реформ. Четыре маленьких «дракончика» — Южная Корея, Гонконг, Сингапур и Тайвань — доказали, что финансовая дисциплина и свобода конкуренции способны превратить бывшие отсталые страны в инкубаторы новых технологий и модернизации.

К началу XXI века неприязнь к МВФ поутихла, но вовсе не потому, что были признаны его заслуги. Не были они признаны, МВФ остается для большинства стран врагом, а для россиян и вовсе «Вашингтонским обкомом». Но в Европе появился новый враг, поинтереснее. Евросоюз! Теперь стрелы критики летят в него — он, мол, гребет под одну гребенку страны-члены. Требует, чтобы дефицит бюджетов не превышал 3%, госдолг — 60% ВВП, а инфляция была под контролем.

Уж философию и политику Евросоюза точно не назовешь социал-дарвинизмом. Наоборот, тут разгул коллективистской философии, смешанной экономики и равенства. Курс на выравнивание уровня жизни во всех странах — членах союза. Эта философия основана на вере в то, что общая история и культура Европы вырастила одинаковых человеческих особей, которые разделяют общие ценности и без понуканий будут соблюдать установленные ими же самими правила.

Почти 30 стран упорно строят у себя «социализм с человеческим лицом», особенно преуспела в этом Скандинавия. Жизнь по средствам, бездефицитный бюджет… Правда, подоходный налог 70, а то и 80%. Как вам это нравится?

Милтон Фридман считал Евросоюз красивой, но нежизнеспособной идеей. Еврозону считал ошибкой и в 2002 году предсказал, что она рухнет. Надо быть последовательным, сказавши «а», говорить «б»: если Союз стремится охватить всех своих стран-членов единой валютой, то и регулировать экономику этих стран можно только из единого центра. Либо Евросоюз превратится в Соединенные Штаты Европы, то есть страны ЕС отдадут Брюсселю свой суверенитет, считал он, либо надо останавливаться на зоне свободной торговли, не замахиваясь на общую валюту и единую денежную политику.

Замутили все в 1950 году Франция и Германия, решив, что европейские страны никогда больше не окажутся разделенными линией фронта. Сначала Союз угля и стали, потом Экономическое сообщество. Вслед за этим образование европейской валютной системы, Шенген (1985), Маастрихтский договор (1993), закрепивший идеологию интеграции — передавать все новые функции управления на общеевропейский уровень. Из европейской валютной системы родилась общая валюта — евро (1999). Наконец, договор в Лиссабоне в декабре 2007 года… Прошло десять лет с тех пор, как этот договор превратил ЕС из объединения стран в международно-правовой субъект. Международно-правовой субъект — это же и есть государство! Тут и выяснилось, что мало кто из стран-членов готов поступиться собственным суверенитетом ради красивой идеи.

Нет, кроме шуток, ведь здорово: полная мобильность капиталов, товаров, труда, никаких торговых барьеров и пошлин. Каждый может работать в той стране, где наиболее конкурентоспособен. В итоге у ЕС самый большой ВВП в мире. Всё буквально — по теории Фридмана.

Всё, да не всё. За долгие годы пути к Лиссабонскому договору выяснились, что свободу многие понимают как халяву. Устройство общеевропейского дома на самом деле имеет мало общего с принципами, которые отстаивал Фридман. Бесчисленные фонды и механизмы ЕС постоянно перераспределяют сотни миллиардов евро для постепенного выравнивания уровня развития во всех уголках европейского дома.

Несмотря на это, четыре поросенка (PIGS) — Португалия, Италия, Греция и чуть позже Испания — подложили в общий дом свинью, заявив, что не могут справиться с долгами. Трех приструнили и подкормили, а с Грецией цацкаются до сих пор: как только очередной срок выплат по уже частично списанным и реструктурированным долгам, так у греков истерика. Их, мол, грабят. При этом подушевóй доход в Греции (26 тысяч в год) выше, чем в Румынии, Болгарии и даже России. Заголосила и Италия — от нее требуют сокращать дефицит бюджета и резать социальные программы, которые ей не по карману, хотя ее ВВП на душу населения — 31 тысяча евро в год.