Вздохнув с горечью обреченного на казнь, Роуз набросила шаль на плечи. Неужели уже завтра? Она хотела оттянуть этот момент, а лучше продлить его до бесконечности. И в этот последний день не спускать глаз с Джеймса. Чувствовать его губы на своих губах, ловить его обожающие взгляды. В последний день он не доложен отпускать ее ни на шаг.

Ее сердце заходилось от боли, требуя, чтобы она что-то сделала, приняла любые условия, лишь бы остаться с ним. Но ничего не происходило. Никаких решений не находилось. Это чувство было хорошо знакомо ей: она принадлежала ему, но он не принадлежал ей.

И никогда не будет принадлежать.

Стук двери вывел ее из размышлений. Закрыв глаза, Роуз прислушалась к звуку его шагов, звук становился все ближе. Она уже изучила его походку, и для этого ей не надо было открывать глаза.

Его тень накрыла ее, заслоняя собой солнечные лучи.

— Наслаждаешься покоем?

Роуз откинула голову, встретила его взгляд и заставила себя улыбнуться:

— Да.

Отодвинув в сторону «Таймс», Джеймс сел рядом с ней на скамью.

— Ты не умеешь обманывать меня, дорогая, — Он потянулся и провел пальцем по ее нижней губе. — Ты сегодня необычайно тихая. Даже ни разу не заглянула ко мне в кабинет.

— Не хотела мешать тебе.

— Ты никогда не можешь помешать мне. Соблазнить — да. Помешать — нет, — Он полез в карман сюртука и вытащил маленькую черную коробочку. — Возможно, это порадует тебя?

Оторопев, она молча следила за его движениями.

— Я собирался подождать да завтрашнего утра, но…

Джеймс пожал плечами.

Она нетерпеливо взяла коробку. Сдерживая дыхание, открыла ее, опасаясь увидеть ее содержимое. На черном бархате лежал большой кроваво-красный рубин в изящной золотой оправе и на столь же изящной цепочке.

— Если тебе не нравится, мы можем выбрать что-то другое.

Нота неуверенности прозвучала в его голосе.

Легким прикосновением пальца она прошлась по очертаниям камня в форме сердечка. Затем подняла украшение, позволив свободно свисать с одного пальца. Солнечные лучи играли на его гранях, сверкая и переливаясь. Оправа была настолько незаметной, что казалось, будто бы рубин сам висит на цепочке.

Это был верх элегантности, абсолютное совершенство. И Роуз захотелось съежиться от страха.

Ее рука слегка дрожала, когда она укладывала ожерелье назад в коробку.

— Ты не должен делать мне такие подарки. Нет необходимости.

Он нахмурился.

— Но подарки не делают по необходимости.

Но это был не подарок, то есть не совсем подарок. Это была изысканная и очень дорогая безделушка, которую мужчина дарит любовнице за оказанные услуги. Просто иная форма компенсации. Благодарность за хорошо сделанную работу. Благодарность, которую он ощущал.

И почему он решил сделать это сегодня? Почему не вчера или не позавчера? Почему он должен испортить последние два дня, твердо напомнив ей, кто она для него?

Джеймс, должно быть, купил его в тот день, когда они уезжали из Лондона. Он верил, что это необходимо? Если так, то ей следует поправить его. Хорошо еще, что он не проявил свою благодарность сразу после того, как встал с ее постели.

Прикрыв веки, Роуз удержалась от искушения принять ожерелье. Порадоваться, как обычному подарку, что было не так. Она протянула рубин назад.

— Ты не должен покупать мне подарки.

— Да, не должен. Но я хочу. Я выбрал его, думая, что оно тебе понравится. Я хотел… — Джеймс покачал горловой, глядя на сад за террасой. — Я никогда не дарил подарков женщине и не получал в ответ благодарность большую, чем улыбка. Думаю, мне надо быть благодарным за то, что ты не швырнула его в сад. — Его рука накрыла коробку, но затем он убрал ее, оставляя коробку на ее раскрытой ладони. — Я не возьму его назад. Оно твое, делай с ним что угодно. Продай, если хочешь.

Боль на его лице была не наигранной. Это пронзило ее сердце с такой силой, что из ее груди вырвался вздох. Еще раз покачав головой, Джеймс поднялся и хотел уйти. Роуз, потянувшись, схватила его за запястье. Он мог освободиться, но не сделал этого. Он стоял, она продолжала удерживать его.

— Пожалуйста, не уходи.

Роуз слышала его глубокий вздох, слышала ту боль, с какой воздух вырвался из его легких. Затем Джеймс медленно повернулся к ней. Его лицо превратилось в безжизненную маску. Взгляд упал на ее руку, все еще сжимавшую его запястье. Роуз разжала пальцы, отпуская его. Это было так трудно — позволить ему уйти, но она знала: это ничто по сравнению с тем, что предстоит завтра.

Ей потребовалось время, чтобы найти правильные слова.

— Мм… прости. У меня нет опыта в получении подарков. Прошли… годы, с тех пор как я получила последний подарок. — Еще до того, как умер отец и она превратилась в проститутку. — Мне не следовало… — Не в состоянии встречаться с его жестким взглядом, она опустила голову. — Спасибо. Оно великолепно. Просто восхитительно!

Где-то зачирикала птичка. Ветерок шелестел листьями низкого кустарника, обрамлявшего по периметру дом. Она взглянула на Джеймса сквозь ресницы, надеясь, что, может быть, не окончательно испортила их последний день. Он, наверное, думает, какая же она холодная, и как жестоко было с ее стороны принять его подарок с таким бессердечным пренебрежением. Разве он обязан дарить ей такие вещи? Раз за разом Джеймс доказывал, что не похож ни на одного мужчину, с которым ее сталкивала судьба. И снова она встретила его усилия недоверием и подозрительностью. Это чудо, что он так терпелив, у другого на его месте давно бы опустились руки. Нет, она не заслуживала такого мужчину.

— Мне очень жаль, Джеймс. Пожалуйста, прости меня, — прошептала Роуз.

Он еще раз вздохнул, но на этот раз звук содержал уступку.

Ее рука дрожала, когда она снова протянула коробку.

— Ты окажешь мне честь?

Уголки его губ приподнялись.

— Конечно, — сказал он хрипло, беря коробку.

Потянув шаль вниз, она открыла обнаженные плечи и повернулась к нему спиной. Железная скамья скрипнула, когда он уселся рядом с ней. Джеймс надел ожерелье на ее шею. Камень холодил кожу, устроившись как раз над ложбинкой ее груди. От прикосновений его пальцев к шее дрожь пробежала по спине. Роуз вздрогнула, когда он щелкнул застежкой.

Повернувшись лицом к нему, она прикоснулась кончиками пальцев к ожерелью. Это рубиновое сердечко будет всегда напоминать ей о времени, проведенном с благородным и добрым мужчиной, которого она будет любить всю оставшуюся жизнь.

— Ну вот… Ты забрала мое сердце, Роуз.

Она прикусила губу, слезы внезапно подступили, наполнив глаза. Как она сможет отпустить его?

— Ты знаешь, что я люблю тебя?