— Кто стоит во главе? — продолжился допрос.

— Те, кому небезразлична наша судьба! — вспыхнул возмущением взор карих глаз. — Мы на грани гибели, и все, кого этот факт тревожит, делают все от них зависящее, чтобы не допустить катастрофы.

— И для этого нужно похищать шеклян? — Отец явно не понял взаимосвязи.

Как и я, впрочем.

— А что нам остается? — помрачнела и встряхнула головой Марго. Темные прядки распущенных волос упали ей на лицо, и она сердитым движением их убрала. — Пятнадцать лет назад оба центра, и клонирования и репродукции, начали давать сбои. Началось все с того, что однажды сформировалась неполноценная копия, без рук. Ее сразу пришлось утилизировать. Но не прошло и сезона, как подобное повторилось. Потом стало систематическим явлением. И с каждым годом ситуация усугубляется все сильнее. Сейчас уже каждый второй клон, который формируется в центре, негоден к использованию. Это значит, что скоро мы столкнемся с недостатком рабочих рук! Мало того, объем гипномассы тоже стал сокращаться. То есть вскоре мы потеряем возможность контролировать даже те копии, которые имеем, ведь, чтобы сохранять над ними гипноконтроль, их нужно подкармливать минимум раз в сезон. А прием консервированного шеклака любой эмоциональной категории увеличивает этот срок в два раза. И клоны от тех доноров, которые более года принимали шеклак, формируются без дефектов почти в девяноста процентах случаев.

— Это не выход из ситуации, — не согласился с ее логикой отец. — Всего лишь отсрочка. Разве непонятно, что нужно искать иной путь решения проблемы?

— Мы ищем, — одарив его гневным взглядом, отрезала королева. — Думали увеличить свою рождаемость, но одна и та же женщина не может забеременеть более трех раз. А после того как стали появляться неполноценные клоны, оборудование Центра репродукции тоже начало сбоить. Теперь оно отказывается даже от тех, кто рожал всего один-два раза.

Королева умолкла, и папа подтолкнул ее к продолжению:

— Все равно непонятно, зачем же вы так активно используете партнеров. То есть их натуральный шеклак. Да еще и ограничиваете число тех, кто имеет возможность его потреблять.

— Пока это лишь несколько случаев, — осторожно, словно боясь спугнуть удачу, ответила Маргарита, — но пары, в которых одна из будущих мам принимала натуральный шеклак, а другая — консервированный, смогли забеременеть снова. Несмотря на то что до этого центр на них уже не реагировал. А если обе потенциальные мамочки употребляют натуральный шеклак или обе консервированный, то такого же эффекта не получается. Мои ученые пока не могут точно установить причины этого явления. Единственное достоверное предположение — что это связано с наличием двух разновидностей шеклян. Шеклак, соответственно, тоже должен быть разным, чтобы давать вот такой эффект.

— Значит, вы используете вещество, которое производят шекляне, не как наркотик, а как стимулятор наступления беременности, — задумчиво подвел итог папа. — И вам не жаль их эксплуатировать?

— Вот сдались тебе эти неразумные! — фыркнула королева. — Откуда вообще такой интерес к тому, как и зачем мы их используем? Подожди… — Она присмотрелась внимательнее, оценивая внешний облик сидящего перед ней мужчины. — А ведь у тебя с ними есть что-то общее… Я шеклян-партнеров имею в виду. Какие-то черты от них, но больше все же от нас… Ты гибрид с ними? Кто тебя создал? Это какой-то хитрый политический ход?

— Это биология, Марго, — пояснил папа. — Меня никто не создавал. Я являюсь представителем той самой второй разновидности, которая должна быть, но по неизвестным причинам отсутствует в вашей популяции. Я — мужчина. А функция мужчин — способствовать появлению детей.

На лице собеседницы появилось потрясение, которое сменилось изумлением, потом благоговением, в итоге, округлив глаза, она ошеломленно выдохнула:

— Вы тоже вырабатываете шеклак?!

— Мы вырабатываем кое-что другое, — не смог удержаться от улыбки отец. — И поверьте, оно работает куда эффективнее.

— Я хочу попробовать!

Не знаю, может, королева привыкла немедленно получать желаемое, а может, просто слова отца решила проверить. Но когда она резким, быстрым движением подалась к нему и впилась в рот поцелуем, точно таким, которым забирала шеклак у атрионов, ошалела не только я. Папа к такому повороту тоже оказался не готов. И ракурс, с которого демонстрировал картинку Декс, отлично позволял видеть его глаза, расширившиеся от изумления.

Вот только отталкивать и разочаровывать Марго отец не стал. Обнял, усадил себе на колени, запустил пятерню в волосы, массируя затылок. Да и целовать стал иначе, недвусмысленно показывая, что его позиция в паре вовсе не пассивная, а очень даже активная. Мало того, доминирующая. А когда наступившую тишину разорвал жалобный не то стон, не то всхлип и женские руки скользнули на широкие плечи, а тело прижалось еще сильнее…

В общем, дальше отец повел себя как… мужчина.

Впрочем, удивляться тут нечему — он всегда придерживался принципа: если женщина чего-то хочет, то лучше ей это дать. Но дать в том виде, в котором нужно тебе. Иначе она возьмет сама, и не факт, что сделает это правильно, не причинив вреда самой себе или окружающим.

Для подобных жизненных убеждений у отца была объективная причина. Он маму потерял именно потому, что категорически возражал против ее участия в геологической экспедиции на Ганимед. А мама все равно вошла в ее состав. Права на это у нее были, запретить ей он не мог. Вот только никто из исследователей не вернулся. И поиски никаких результатов не дали.

Мне тогда было всего ничего, четыре года, но я отлично помню, как сильно папа после этого изменился. Как упрекал себя за то, что пустил все на самотек, вместо того чтобы пойти вместе с мамой. Говорил, что если бы был с ней, то мог бы спасти, и в нашей жизни все было бы иначе. Потому и мне, когда я в разведшколу попросилась, разрешил в нее поступить. Но при этом сделал так, чтобы я все равно осталась под его личным контролем.

— Ты куда, Натан? — раздался томно-возмущенный выдох, и я вновь сосредоточилась на происходящем в кабинете.

А там…

Сидящая на краю стола раскрасневшаяся Марго тяжело дышала. Волосы в совершенном беспорядке, юбка поднята по самое не могу, открывая взгляду красивые ножки в изящных туфельках, корсаж платья расстегнут и держится исключительно на честном слове. Папочка со всей ответственностью подошел к своим мужским обязанностям.

— Мне нужно идти. — Отвечая на ее вопрос, он подхватил китель, небрежно брошенный на спинку стула.

Закончив его застегивать, склонился к лицу нахмурившей брови Маргариты и легким поцелуем коснулся губ. Та со стоном оплела руками его шею.

— Не отпущу, — прошептала. — Я же должна убедиться, что ты меня не обманываешь и после этого детки будут.