– Может быть, не больше, а меньше. Но ты права, у меня давно уже такое чувство… как будто на пороге живу. Возле каких-то дверей. Жду, что они откроются. И что-то начнётся. И… и чёрт знает что дальше. Забываю, что настоящее – важнее.

– Выглядишь усталым.

– Ерунда. Вечером посижу ещё в саду, и всё пройдёт.

– До вечера далеко. Пока давай-ка я немножко помогу тебе.

Симона зашла за спинку кресла и положила руки Шэну на плечи. Сделала несколько массирующих движений, с силой надавливая на определённые точки. Закончив массаж, зажгла сигарету, глубоко затянулась и выдохнула густое облако дыма.

– Тебе надо как следует отдохнуть.

– Нам всем надо. И всегда не хватает времени.

– Я, когда возвращаюсь из-за границы, стараюсь восстановить силы. А тебе постоянно что-то покоя не даёт. Все твои подопечные в Эстхелминге, и занятия с ребятами, и здесь ещё куча всяких дел…

– Не преувеличивай. – Шэн накрыл её ладонь своей. Руки у них были почти одинаковые. Но всё-таки у Симоны чуть поменьше, понежнее и – бледнее. – Не один же я этими делами занимаюсь.

– Да, но есть ещё твои собственные тренировки, а ночами то в Сети ищешь что-то, то читаешь… Вот, например… – Симона перевернула обложкой вверх лежавший на подоконнике раскрытый томик. – Мартинсен? Что-то, смотрю, после той поездки в Вэдил ты стал интересоваться маби. Но ведь этот парень, с которым ты оказался в одном купе, Сальваторе, стал работать на технократов. Я читала в газете.

– Да. Но каждый может измениться. С Гаем Юлием я тоже оказался в одном купе…

– Гай Юлий – это Гай Юлий. Он действительно изменился. Но это редкость.

– Реалистичный взгляд на вещи полезен, – с серьёзным видом кивнул Шэн. Серьёзность, правда, была совершенно несерьёзная, и Симона не могла этого не заметить. Но так просто сдаваться она не собиралась.

– Не понимаю, чего можно ждать от маби. По-моему, без выгоды для себя они и пальцем не пошевелят.

– Напрасно ты так считаешь. Мы мало знаем о них. Судим предвзято. Мне бы встретиться с Брэтали Сальваторе.

– Зачем? – непонимающе развела руками Симона.

– Поговорить.

– Поспорить готова: он не захочет. И не потому, что работает на технократов, а как раз потому, что он – маби. Гай Юлий – другой случай, он решил помогать делом. А что этот Сальваторе?..

– Там посмотрим. Перемене, которая произошла с Юлием, я рад. Но Юлий – человек из прошлого…

– А маби – будущее? Это ты хочешь сказать?

– Не знаю, Энэ. Но что-то здесь есть. В маби много удивительного. Их понимание свободы… Ты говоришь – «выгода для себя». Но мне это больше напоминает фоксовское «неличное благо». А способность осознанно влиять на энергию тела? Мы годы тратим, чтобы немного научиться этому, а они умеют от рождения! Да и само их появление…

– Само появление? Ты же вроде не верил в историю про то, что Нэриум мог быть замешан… А теперь проводишь какие-то параллели. Вспомнил Фокса…

– В слухи трудно верить. Но…

– Но мастер Дамо не смотрит на это, как на слухи. Так?

– Не будем об этом. Я просто читаю книгу…

– И судишь про прочитанному. Со многими маби ты общался?

– Не со многими.

– Ну вот. По-моему, переоценивать их не стоит.

– Может быть, – вздохнул Шэн. – Но иногда, Симона, я тоже вижу впереди что-то очень похожее на тупик. Почти всегда удаётся прогнать эти чёртовы мысли… Почти. Человечество только в начале пути, и если именно маби дадут нам шанс не закончить этот путь раньше времени – пусть будет так.

– Что, всем людям стоило бы превратиться в маби?

– Нам всем стоило бы превратиться в людей.

Воцарилась тишина. Шэн подумал, что Симона сказала верно: ему нужно отдохнуть. Энэ курила, невидящим взглядом уставившись на кристальный светильник. Меж её бровей пролегла глубокая складка.

– Мам, ты несправедливо про них!..

От неожиданного возгласа Симона вздрогнула. Шэн оглянулся через плечо, посмотрел на дверь.

– И давно ты там подслушиваешь, Змеёныш? – с притворным гневом осведомилась Энэ.

– Ну не поставишь же ты меня за это в угол? – капризно протянул Патроклос. На «Змеёныша» он не обиделся. Это было давнее его прозвище.

Она безуспешно попыталась спрятать улыбку.

– Ну-ка иди сюда. Вчера после дня рождения всё было нормально? Не грохнулся опять?..

Симона взяла сына на запястье. В её ладони оно до сих пор казалось тонким.

– Не беспокойся, грохнуться мне не дали. Я вообще-то не об этом говорил, а про маби…

Патроклос подошёл к креслу Шэна и уселся на подлокотник.

– Как работа, Пат?

Он задумчиво нахмурился.

– Знаете, мастер, я думал, с этим альбомом дело никогда с места не сдвинется. Но теперь всё изменилось… Только мне нужно ещё время. Кое-что, правда, уже можно послушать.

– Ловлю на слове. Ты не знаешь, где сейчас Йонне?

Патроклос вытащил сигарету и прикурил от зажигалки, которую Энэ бросила на подоконнике.

– У себя, или в спортзале. Если не ушёл куда-нибудь гулять с Ханной. Поищу, если хотите.

– Да не срочно. Сам ещё увижусь с ним сегодня. Хочу попросить его поговорить с Брэтали Сальваторе.

– А почему Йонне? – удивилась Симона. – Почему не сам? Это что, испытание?..

– Мне кажется, у него получится найти общий язык.

Симона изобразила на лице скептическое выражение.

– Не получится, так сам попытаюсь.

– Мастер, и что мне сказать этому… как его…

– Сальваторе.

Йонне неловким движением поправил за плечом капюшон чёрной рясы. Он и некоторые другие ребята его возраста совсем недавно впервые примерили такую одежду. С закрытыми лицами, тренируя внутреннее зрение, они проводили не много времени. Но позавчера Силвер нарочно почти целый день не снимал капюшона, проверял себя. Даже доклад мастера Шварца так слушал. То есть, пытался слушать, но больше витал в облаках. Во время ходьбы сосредотачиваешься, стараясь шагать уверенно и ни на что не наткнуться. Но стоит сесть – сразу расслабляешься, и в голову начинают лезть посторонние мысли.

Патроклос постоянно издевался над Силвером, убеждая не тратить усилий напрасно – всё равно даже совершенное внутреннее зрение позволяет рассмотреть только то, что можно видеть с открытым лицом, так что сквозь одежду девчонкам заглядывать не удастся. Йонне сначала злился на эти шуточки, потом стал демонстративно игнорировать.

– Просто пригласи его прийти к нам.

– Сюда? Вы ему настолько доверяете? Но он же… – Силвер осёкся.