– Да откуда я знаю, я что, рассчитывал, что ли? – уже серьезно ответил Птица. – Я тебе говорю: не должно. Постараюсь рассчитать, чтобы и пузырь пробило, и ни нас, ни стенку контура не зацепило. Мне сначала надо на артефакты посмотреть.

– Ладно, хотя бы времени у меня сколько будет, можешь примерно сказать?

– Минуты две точно. Может, больше, это тоже от силы заряда зависит.

– А ты мне точно скажешь, когда пузырь обратно начнет… Меня, как пулемет, не перерубит?

– Да ежели и отрубит пару пальцев, то и хрен с ними… Шучу, бить не надо. На этот раз точно ничего с тобой не будет, когда пузырь прежнюю форму примет, оттолкнет тебя просто и все.

Крюк еще немного поразмышлял. С одной стороны, умнику сейчас сильно везет, а значит, хреновая идея в голову ему не придет, а с другой стороны, везет именно Птице и только ему, а это значит, что Крюку удачного исхода второй попытки никто не гарантирует.

– Подожди, так ведь контур обновится? – вдруг всплыл в голове еще один важный вопрос.

– Нет, не обновится. Тут, как бы тебе объяснить-то… помнишь, я про бочку с водой рассказывал? Вода – это то, что внутри нашего контура, тоже среда своего рода, как и вокруг бочки, но другая. А в воде пузыри, точно такие же, как наш пузырь. Он вроде как из той, другой среды, но внутри контура. А теперь представь, что мы пробили бочку и залезли внутрь, но бочку сразу за нами кто-то заново запаял, так что выхода назад у нас нет. Сразу после этого кто-то, кто следит за бочкой со стороны, записал, что мы вошли, и сделал себе пометку, что внутри бочки стало на столько-то человек больше. Вроде как обновил «точку отката». Так вот с контуром то же самое.

Дальше представь, что мы внутри бочки решили забраться в пузырь, и для того, кто следит за ней снаружи, ничего нового не происходит, никто в бочку не влез, никто не вылез. Постоянство контура не нарушено. На наши попытки он не обратит никакого внимания, следовательно, и записей никаких делать не будет, тем более что мы априори не в состоянии проникнуть в пузырь. Однако правила игры позволяют нам, так сказать, уменьшить поверхностное натяжение пузыря и пошарить в нем руками, не нарушая его целостности. Ферштейн?

– Ага, и когда воду будут мутить обратно, все внутренности пузыря останутся нетронутыми?

– Именно. Пузырь так и останется пузырем, с ним ничего не произойдет. А теперь представь, что в пузыре лежит маленький фонарик и его свет проходит через оболочку пузыря, так же как радиосигнал от рации солдата к нам. Но этот же свет не пройдет через стенку бочки.

– Понятно. Но, Птица, я тебя предупреждаю, – Крюк сделал страшные глаза, – если ты накосячишь, то я тебя порву на кусочки.

– Если я накосячу, то нас порвет на атомы. Пошли?

В ангаре царило уныние. Серый отключился – несмотря на все свои заверения о сносном самочувствии, выглядел он паршиво. Монгол заходился в агонии, а вот Мэг была жива, более того, Крюк и Птица обнаружили ее в сознании. Первым порывом Птицы было рассказать Мэг о том, что они задумали, но Крюк не дал умнику мучить девчонку. Больше всего на свете ей сейчас хотелось умереть, Крюк знал это наверняка, но выстрелить в нее не смог. Вместо этого, отодвинув Птицу, он пообещал ей: «Все будет хорошо», поцеловал в щеку и всадил в плечо лошадиную дозу противошокового, собранного у зомбяков. Лекарство, конечно, из прошлого века, но ей самое то будет, сутки в коматозе проваляется, а может, и больше, к тому времени и ситуация прояснится.

Птица немного побурчал, но в итоге с Крюком согласился. Тем более что Крюк, не теряя времени, двинулся к «полю артефактов» – как ни крути, а весь последующий план зависит от того, удастся ли добыть сырье для пробойника.

Крюк выглянул из ангара и огляделся. Убитый полтора часа назад зомби никуда не делся, валялся в пяти метрах от входа. Гаражи справа и площадь по левую руку уже не казались такими зловещими, как раньше. Куда больше пугал темный зев проходной прямо по курсу.

Массивная ручка с резными наконечниками, наследие былой славы завода-гиганта, теперь пугающего своей близостью. Где-то там в подвалах Мэг и Монгол навсегда уходили в синий и мертвый туман. Но чем бы он ни был, Крюк его не чувствовал даже через «глаз химеры».

– Это та самая дверь, – вылез из-за спины Птица. Столько раз виденная во сне, дверь выглядела прозаичной и блеклой. То, что столько раз ассоциировалось со смертью товарищей, было всего в десятке метров впереди.

Крюк первым шагнул внутрь и остановился, давая глазам привыкнуть к темноте, даже после сумеречного света контура в зале оказалось темно, тем более что единственный источник света – дверь – перегородили их собственные фигуры.

– Присядь, – шепотом приказал Крюк. Во сне вроде бы зомбяков внутри не предполагалось, но лишний раз подстраховаться не помешает. Крюк осторожно продвинулся вперед. – Посиди здесь, я тебя позову.

Дорогу перегородила вертушка, древняя, металлическая, предназначенная для избирательного прохода в святая святых завода. Крюк толкнул ее рукой, от длительного бездействия механизм заклинило, но размеры позволили беспрепятственно пролезть сквозь проем. Махнув рукой Птице, чтобы подтягивался, Крюк заглянул в коробку вахтера и, не обнаружив ничего подозрительного, шагнул еще дальше.

Плоти зашуршали по расписанию – на лестнице, как и рассказывал Санитар. Крюк с удовлетворением отметил, что не зря гонял Алекса по его снам, теперь он знал, где и какая их поджидает опасность.

– Дверь внизу открыть сможешь? – запоздало опомнился Крюк, держа ступени на прицеле.

– Могу, – ответил умник. Его карту с кодами к замкам внутри «мешка» отобрали сектанты, но Птица своевременно позаимствовал такую же у Монгола, когда того приволок Серый.

– Давай, – скомандовал Крюк.

Тварь затаилась, то ли почуяла опасность, то ли просто вычисляла, где прячется враг. Но надолго ее терпения не хватило, спустя десять секунд послышался дробный стук клешней о бетон, семейство плотей выходило на охоту. Как и ожидал Крюк, навстречу ему выползла хромая свиноматка с парой отпрысков, автомат старателя выдал две короткие очереди, и молодняки завертелись на месте, истекая кровью. Крупная плоть бросилась в атаку, но глаза Крюка уже привыкли к свету, а автомат удобно располагался в руках – на этот раз очередь была длинная, с каждой пулей тварь теряла скорость и, не дойдя до Крюка трех метров, вовсе замерла. Навсегда.

Крюк перезарядился и двумя одиночными выстрелами добил полумертвых подростков.

– Птица, ты там скоро?

– Уже, – выполз из подземелья умник. – Я ждал, когда ты закончишь.

– Молодец, – похвалил Крюк и потрусил по ступеням вниз.

Дверь за собой они закрыли, так все-таки спокойней. Тихо пискнул магнитный замок, сообщая, что выход задраен, впереди обнаружился коридор, который через десять метров прерывался боковым отводом. Крюк, обогнув несколько мелких аномалий, остановился около него. Птица замер рядом.