Не знаю, как ему — а мне полегчало.

— Черт, — выдохнул найденыш, зажмурившись, — а план-то ведь неплох. За одним исключением. Что Сам намеревается делать, если мои эманации спровоцируют нас троих на… что-то такое, что может повредить Тише?

От таких предположений меня продрал мороз, несмотря на распаленную жаровню. Я вдруг осознала, что мне предстоит ночевать в одной комнате с тремя молодыми здоровыми мужчинами, и, кроме нас, во всем здании нет ни единой живой души.

Нет, особисты-то отлично держали себя в руках, а Хотен, к тому же, до сих пор был обижен из-за отказа, но повышенная эмоциональность Найдена и его привычка всегда и во всем следовать за своими желаниями сводила на нет все доводы разума. Я забилась в угол, к стенке, и накрылась спальником с головой.

Может, ну его, переночую во врачебном кабинете? Не так уж там и холодно, я же вообще не должна чувствовать магический мороз… чертова психосоматика, не надо было разводить огонь!..

— Твои эманации скорее спровоцируют меня на что-то такое, что может повредить тебе, и Сам будет просто счастлив, — мрачно изрек голос Люта с порога, и я выглянула из-под спальника.

Тюремные робы не были рассчитаны на долгую работу на открытом воздухе, и Лют снова надел особистскую форму — и это был мудрый шаг: на черном мазутные и масляные пятна едва виднелись. Но тяжелый химический запах и пара темных мазков на щеке выдавали его с головой. Он и сам догадывался, что не летним лугом благоухает, и, виновато улыбнувшись мне, бросил спальник в самый отдаленный ото всех угол.

А я смотрела на его руки — узкие кисти, неожиданно изящные для парня запястья и пятно смазки на тыльной стороне правой ладони — и думала, что у меня был чертовски тяжелый день. Наверное, самый тяжелый за всю мою жизнь. А Лют — чертовски хорош, особенно сейчас, со светлой улыбкой на перепачканном лице…

Я поспешно нырнула обратно под спальник, пока мысли не приняли более конкретную направленность. Если Найдену за несвоевременные эманации могли съездить по физиономии, то что бы сделали со мной, я решительно не хотела проверять на практике.

— Сам знаю, — раздраженно отозвался найденыш, от которого, разумеется, не укрылись перемены в моем настроении. — Воздержись от нотаций, держу пари, Самого ты именно ими и достал!

Лют отозвался глухим раздражением и едва подавляемой ревностью, но многомудро промолчал и завернулся в спальник.

— Самого достала его неуверенность в себе, — отозвался вместо него Хотен. — Он получил повышение совсем недавно и боится, что кто-то окажется компетентнее него и это будет заметно и подчиненным, и верхушке. А Лют его комплексы упустил из виду и, вместо того, чтобы действовать тихо и незаметно, построил все управление в две шеренги и еще и половину порядочников под себя подгреб. Не морщись, ты и раньше портил себе жизнь своими же амбициями. Хорошо, когда они есть, но не уметь их скрывать, когда замахиваешься на…

— Хотен, — ровным голосом прервал его Лют. — Я понял твою позицию.

А я-то переживала, как Лют отнесется к нотациям Хотена. Элементарно — он их и слушать не станет!

Хотя, наверное, временами стоило бы.

— Что-нибудь слышно по поводу внезапного пробуждения Третьей? — поторопилась спросить я, пока Хотен не начал читать нотацию о том, что нужно прислушиваться к нотациям.

А Лют выдал целый клубок эмоций. Веселье, умиление, раздражение — и тяжелая, душная вина.

— Рабочая версия гласит, что Стожар собирался тебя похитить, но не рискнул топтаться по песчаной полосе вокруг управления — тогда бы его сразу засекли по следам. Ему нужно было либо телепортироваться в купол, либо перелететь через песок, а для этого требовалась магия. Много магии. Поэтому он пошел на магистраль, вспугнул игравших там детей и взломал защиту в полевом штреке. Судя по фотографии, его прорыли в непосредственной близости от яйца. Третья заметила, что откачка магии возобновилась, сопоставила это с гибелью Первой и вышла из себя. Гневаться на убийц она и впрямь могла еще долго, но угроза яйцу ее живо расшевелила и заставила вылететь на разборки.

Вот оно что. Лют думал о песчаной полосе и о том, что было бы, если бы он не заставлял особистов следить за ней с такой маниакальностью.

— Стожар все равно пошел бы за магией на месторождение, даже если бы полосы не было, — сказала я Люту. — Иначе на мало-мальски дальнюю телепортацию у него не хватило бы. Ты ни в чем не виноват.

— Знаю, — отозвался он и улыбнулся через силу.

Он-то знал. Но мало ли найдется тех, кто поспешит его обвинить в пробуждении дракона?

Я даже знала, кто обвинение возглавит…

*(англ.) встряхнись, займись делом

За ночь угли в жаровне благополучно прогорели и остыли, и к утру в боксе было весьма свежо. Меня разбудил солнечный луч, упавший аккурат на койку; я отвернулась, сонно сморгнув, и расхохоталась в голос.

Из всех четверых холод не чувствовали только я и Хотен, а остальные, промерзнув ночью, ухитрились во сне подкатиться друг к другу и теперь дрыхли, прижавшись спинами, словно держа круговую оборону. Мой смех разбудил их, порушив идиллию, и Найден с Лютом дружно шарахнулись в стороны, восстанавливая первоначальную дистанцию.

— Смешно ей, — проворчал Найден, потянувшись за своей паркой.

Поскольку я все еще хихикала, отрицать что-либо было глупо.

— Ну, по крайней мере, грелка из тебя неплохая, — безо всякого стеснения заметил Лют и тоже завернулся в парку.

Найден, которому площади спины худощавого особиста явно не хватало для полноценного согрева, поежился и адресовал своей «грелке» хмурый взгляд. Лют, ничуть не смутившись, потянулся за форменными полуботинками.

— Схожу в котельную, — сообщил он и виновато улыбнулся мне.

— Можно с тобой? — спросила я, не подумав.

Вспышка Найденовой ревности с утра — заряд бодрости на весь день. От этого проснулись все, даже Хотен, которого обычно было пушечным выстрелом не добудиться.

Под перекрестным огнем укоризненных взглядов найденыш глубоко вздохнул и потер ладонями лицо.

— Я вообще-то просто хотела посмотреть, как собираются обойти маготрансформаторный блок, чтобы напрямую подключить насосы к электричеству, — сообщила я, не распыляясь на подробности.

Найден все равно чувствовал, что это — не единственная причина, и со своей обидой ничего поделать не мог.

Лют ни на секунду не позволил торжеству отразиться на лице, но его реакция ни для кого не была секретом.

А Хотен взирал на всех с глухим раздражением воспитателя старшей детсадовской группы, которому нестерпимо хочется пойти и раздать пару-тройку подзатыльников, но профессиональная этика не позволяет.

— Ратиша, тебе никуда нельзя идти без сопровождения, а Лют не восстановлен в правах, — обломал он нас. — Потом обменяетесь электрическими схемами, сейчас главное — как можно скорее восстановить теплоснабжение, и Люта наверняка уже ждут. Найден, второй гуманитарный конвой прибудет к семи, и на площади наверняка понадобится твоя помощь с завтраком. Предлагаю сейчас всем спокойно пойти и заняться своим делом, пока мы не довели друг друга до ручки.