Вот вы как раз сейчас едите рис с Дормидонта.

– Это же макароны, – заметил я.

– Это рис, он просто выглядит так.

– Всё у вас не как у людей, – огорчился я. – Бутылка кончилась.

– Да вон, возьмите в холодильнике.

Я встал с дивана и направился к красному холодильнику в углу, но холодильник начал заваливаться набок, и пол вероломно ударил меня по уху. Я засмеялся и попробовал встать.

– Осторожнее, – сказал Вам Кого. – Я сам сейчас принесу, сидите.

Через пару минут он разлил ещё, и мы, переместившись на пол, продолжили нашу беседу.

Алкоголь – абсолютное, безусловное зло. Человек начинает пить обычно из-за какой-нибудь глупости – за чьё-нибудь здоровье или чтобы попробовать, а как это – быть пьяным. Иногда достаточно «попробовать» всего несколько раз, чтобы больше не остановиться. Он пьёт сначала раз в неделю, потом каждый день, потом по утрам перед работой или даже во время работы, придумывая для себя оправдания, изворачиваясь и хитря.

Печень может перерабатывать спирт в мизерных количествах, по нескольку граммов. Если эта доза превышается, она перестаёт справляться. Но проблемы с печенью – это только начало. Скоро начнёт болеть сердце, разрушаться мозг, да и все внутренние органы постепенно приходят в негодность. Однако и это не самое страшное.

Алкоголь постепенно меняет человека как личность, делает его злобным, эгоистичным и безразличным ко всему. Изменения эти необратимы. А когда человек пьян, то он вообще не может собой управлять, его несёт на подвиги, он совершает такие вещи, на которые никогда не пошёл бы в трезвом состоянии, и даже преступления. Если вы выпили в жизни несколько рюмок, вы тем самым подписываете бумагу, в которой соглашаетесь стать уголовником, как бы это странно ни звучало.

Вы уходите во всё более длительные запои и выходите из них только тогда, когда организм перестаёт справляться, и вы просто не можете больше пить. Проходит несколько дней, сердце отпускает, виски давит не так сильно, и вы начинаете снова, и у вас очень мало шансов из этого вырваться, поэтому вы всё пьёте и пьёте, мучая своих близких и вызывая отвращение у окружающих, пока не сопьётесь окончательно и не кончите свою жизнь в грязной канаве.

В то утро, когда я проснулся в комнате Вам Кого, я ещё ничего этого не понимал, но уже тогда решил, что больше пить не буду. Потому что чувствовал себя так плохо, как никогда прежде. Я не мог встать с дивана, куда, меня, должно быть, заботливо уложил вчера Вам Кого. Я очень хотел воды, но был не в силах дотянуться до бутылки, закатившейся под сервировочный столик. Меня тошнило, кружилась голова, и сдавливало череп до такой степени, что больно было глазам.

Я лежал так, наверно, с час. Потом смог-таки свалиться с дивана, доползти до бутылки и выпить из неё целый литр газировки. Затем опустился на пол и, постанывая, лежал ещё очень долго, пока в дверь не ворвался абсолютно свеженький Вам Кого.

– Выбрали! Володя, вы не представляете! – заорал он, принося ужасные страдания моим вискам. – Да и с огромным перевесом! Ле Сист устроил такие инфернальные пляски, что врачам пришлось его связывать.

Я присел и посмотрел на него, ощущая подкатывающий к горлу комок тошноты.

– Вы так смотрите, Володя, как будто не понимаете, – он присел на кресло с совершенно самодовольным видом и водрузил на голову шляпу. – Представляете, я созвал заседание, чтобы обсудить выделение денег на военные нужды, а Би Хоптон предложил ускорить выборы Председателя и провести голосование прямо сегодня. Подавляющее большинство было за, так что началось выдвижение. Независимые пытались возмущаться, но их не особо слушали. Выдвинулись Ле Сист, Нибудь и я. В итоге за меня двести сорок голосов, за Нибудя тридцать с чем-то, а за Ле Систа четыре. Вы представляете? Его собственная фракция не поддержала. – Вам Кого бросил на меня гордый взгляд и насторожился. – Что-то вы нехорошо выглядите, Володя. Вам надо похмелиться.

– Нет, – решительно сказал я, вставая на четвереньки.

– Всё равно надо отметить, – возразил Вам Кого. – Вы понимаете, я же теперь Председатель Конгресса! Я сам в это не верю до сих пор. Правда, формально я стану Председателем через полчаса, когда мне отрежут ноги.

– Поздравляю, – сказал я, вползая на диван, – но пить я не буду.

– Вам станет легче, поймите, – я содрогнулся от булькающего звука. – Уж моему опыту в этом деле вы можете доверять, – Вам Кого приблизился ко мне с рюмкой.

– Не буду, – уже не так уверенно повторил я.

– Если вы не выпьете, то вам будет плохо ещё сутки! – возмутился Вам Кого. – А вы мне нужны.

Я представил ещё сутки этой пытки и с омерзением влил в себя граммов пятьдесят обжигающей вонючей отравы, зажевал предложенным кусочком мяса или чего-то похожего. К моему удивлению, через минуту боль в висках отступила на задний план, и желудок стал урчать более миролюбиво.

Тем временем Вам Кого снова уселся в кресло и продолжил:

– Король умер! Да здравствует король! – Он воздел в воздух руку с пустой рюмкой. – Я мечтал об этом всю свою жизнь. Такое могущество! Правда, после всего, что мне рассказывал Так Его, я понимаю, что всё не настолько радужно, но я справлюсь. Вы же верите в меня, Володя?

– Угу.

– У вас на Земле в Средневековье любили давать царям смешные прозвища. Фридрих Прыщавый, Карл Лысый, Людовик Толстобрюхий… Меня бы, наверно, назвали Вам Кого Дырявая Башка. А что? Звучит…

Он мечтательно уставился в потолок с глуповатой улыбочкой, потом посерьёзнел.

– Ладно, Володя. У меня сегодня напряжённый график, так что мне придётся вас оставить. Вот вам ключ от комнаты на всякий случай. Через… Хм, уже через двадцать минут подходите в Комнату Радости на втором этаже, рядом с лифтами. Ну, вы увидите, там народ будет толпиться. Лучше даже прийти заранее, комнатка маленькая. Дело в том, что Зал Торжества опять ремонтируется, как всегда вовремя… Ну да ладно, мне пора.

Он отшвырнул шляпу на стол, сорвался с места и скрылся за дверью. Я немного посидел, закрыв глаза, затем отправился в душ. Струи воды, смывшие вчерашний пьяный пот, помогли немного прийти в себя, так что к тому времени, как я входил в лифт, от моего плохого самочувствия остались только тяжесть в голове, небольшой дискомфорт в желудке и желание лечь спать.

– Доброе утро, – услышал я, выходя из лифта. – На церемонию?

Ко мне приближался Сам Дурак в чёрном гражданском костюме.

– Да, – сказал я. – И вам тоже утро. А что там будет происходить? – кивнул я