– Долларов, – на всякий случай уточнил парнишка, – но затобудет не доходяга, а нормальная тачка… На эту знаете сколько истратите?

– И где можно купить «Жигули» за такие смешные деньги? Ты необманываешь?

Мальчишка сунул мне в руку визитку. «Салон «Ростокино».

– А можешь меня туда отвезти?

– Ну, – замялся механик.

– За деньги, конечно, сейчас оформим заказ.

– Какой? – насторожился парень.

– Ну сначала доставишь меня в это «Ростокино», а потомоттащишь «девятку» в коттеджный поселок Ложкино, идет?

– Не-а, – помотал механик головой, – это надо спецмашинувызывать, эвакуатор… Денег, конечно, хочется, но начальство по ушам надает,коли узнает, что подкалымил. Уж извините, не могу.

Следующий час я провела в неработающей машине, поджидаяслужбу, которая оттащит калеку-«девятку» в Ложкино, потом ловила частника,который бы согласился отвезти меня в «Ростокино». Как назло, всем надо былосовершенно в другую сторону…

Короче говоря, в магазине, торгующем машинами, я оказаласьоколо семи часов и мигом была взята в оборот говорливыми продавцами, невестькак догадавшимися о моих финансовых возможностях. Сначала они пытались внушить,что даме моего ранга следует купить «десятку», на крайний случай все ту же«девятку», ну ладно, так уж и быть, «пятерку», но я стояла насмерть.

– Хочу эту, самую дешевую.

– Цвет только «баклажан».

– Плевать.

– Она давно вышла из моды…

– Мне без разницы…

– Слишком простая, вот «десятка»…

– Мальчики, – рявкнула я, потеряв всякое терпение, –отвяжитесь, у меня есть «Форд», эту покупаю садовнику.

– Ладно, – протянули мальчишки недоверчиво и принялисьоформлять бумаги.

Но тут я раньше времени вытащила «платиновую» кредитку,ребятки, очевидно, встречавшиеся с клиентами, носящими в портмоне карточкиподобного цвета, сначала замолкли, а потом предприняли новый раунд переговоров,пытаясь все же всучить мне «десятку».

Наконец процесс покупки завершился. Правда, меня раскрутилиеще на «зимнюю» резину, автомагнитолу и страховку, но все равно в пересчете надоллары это оказалось всего три тысячи, просто смешно, если вспомнить, сколькоденег было отдано за мой «Форд» и Зайкин «Фольксваген». О цене за Аркашкин «Линкольн-Навигатор»я даже не хочу и вспоминать…

Домой я вернулась около девяти. Во дворе стояли Аркашкинджип и Зайкин «Фольксваген». Очевидно, дети только что приехали, потому что незагнали машины в гараж. Я кинула в холле куртку и вошла в столовую.

– Мусечка пришла, – завопила Манюня, размахивая куринойножкой.

– Сядь, – велела Зайка, – съешь, а потом кричи.

– Не ругай ребенка, – буркнул Кеша, – она просто не можетскрыть радость при виде любимой матери, с которой не слишком часто встречается!

Я решила сделать вид, что не слышу последнего высказывания,и спросила:

– «Форд» привезли?

– В гараже стоит, – вздохнул Кеша.

– Кушай, милый, – сказал Тузик и засунул в рот Бандику кусоккуриной грудки, обжаренной в сухарях.

Пит щелкнул зубами и проглотил подачку, не жуя. Снап,сидевший рядом, тихонько взвыл, намекая на то, что и ему было бы неплохополучить такое же угощение.

– Курочку хочешь? – улыбнулся Севка. – Сейчас, дорогой.

– Собакам нельзя давать курятину, – сказала я.

– Это почему? – удивился Лазарев. – Диетическое мясо,больным подходит, и им жутко нравится, смотри!

Банди и Снап радостно улыбались, всем своим видомдемонстрируя: да, да, нам очень вкусно, дайте еще.

– Нельзя кормить животных всем без разбора, – не сдаваласья.

– Ну не вредничай, милочка, – пропел Тузик, – такие собачкимилые, голодные к тому же!

Я посмотрела на Черри и Жюли, мирно спавших в кресле, иответила:

– Всех животных покормили.

– Ну и что? – не сдавался Лазарев. – А они еще хотят.

Тут в спор вмешалась Манюня:

– Как будущий ветеринар, я должна сказать, что мусечкаправа. Во-первых, собакам нельзя давать ничего жареного, тем более в сухарях,во-вторых, курица – аллерген, в-третьих, не надо приучать животных клянчить…

– А в-четвертых, ты жуткая зануда, – брякнул Севка, – что,между прочим, очень странно в таком юном возрасте!

Маруська вскочила и вылетела из столовой. Зайка слегкапорозовела:

– Вообще-то она права!

– Между прочим, – фыркнул Тузик, – будущий ветеринар толькочто на моих глазах кормила собак чипсами. На мой взгляд, курица намного лучшемерзких кусков картошки, обжаренных бог знает на каком масле и разложенных впакетики руками грязных негров.

– Вы расист? – спокойно осведомился Кеша.

– Нет, но негров не люблю, – ответил Нос.

– Так это неправильно, – сообщил сын, – вы не любитеафриканцев, другой не выносит азиатов, третий евреев, а кое-кому не по душе геии лесбиянки.

Тузик побагровел и отшвырнул вилку с такой силой, что онаперелетела через стол и приземлилась у торшера.

– Вы хотите меня оскорбить?!

– Нисколько, – улыбнулся Аркадий, – разве вы азиат илиафриканец? И потом, как можно унизить человека, если просто назвать егонациональность или привычки?

– Севочка, – прошипел Тузик, – нам…

Понимая, что сейчас разразится дикий скандал, я быстроспросила:

– Интересно, а где Хучик? На столе курица, а его не видно!

Мопс обожает бройлеров и, когда к столу подают любое блюдо,в котором есть хоть намек на цыпленка, мигом усаживается на стул, кладет мордуна скатерть и начинает гипнотизировать присутствующих.

– Вон он, – ткнула Зайка пальцем в пледы, – зарылся в одеяла!

– Нет уж, – противным голосом Тузик завел свару заново, – выхотите сказать, что геи – люди второго сорта по сравнению с вами, натуралами?