Раиса Андреевна растерялась и заставила бывшую одноклассницудочери раз пять повторить рассказ о деньгах, копившихся на отдельную квартиру.

Отдав «сокровище» Раисе, Светлана вздохнула свободно, но ненадолго. В двадцатых числах апреля ей позвонила женщина, назвавшаяся ЛенойАртюхиной.

– Такой гнусавый, противный голос, – рассказывала Света, –насморочный…

Я кивнула. Знаю, знаю, сама иногда зажимаю себе нос пальцамии бубню в телефонную трубку:

– Даши нету дома, звоните через неделю.

Самый простой, но эффективный способ, чтобы вас не узнали…

Женщина без всяких предварительных вступлений сообщила:

– Наташа Кабанова дала вам на сохранение деньги. Сначаладесять «тонн», потом еще две. Вы положили деньги в чемодан с рванымипододеяльниками.

– Точно, – растерялась Света, – а откуда вы такиеподробности знаете?

– Так Ната рассказала, – спокойно ответила дама ипродолжила: – Грины принадлежат мне.

– Почему это?

– Я дала их Наталье в долг, в счет работы, которую онаобязалась сделать, но не успела, – пояснила Лена, – так что вам придетсявернуть заначку. У меня на руках нотариально заверенные документы.

– Какие? – испуганно спросила Света, похолодев от ужаса.

– Во-первых, расписка Кабановой, а во-вторых, ее письменныйрассказ о том, кому доверены деньги и где они лежат. Значит, так, милочка.Завтра в любой удобный час явитесь в банк «Омо», пройдете в отдел ячеек,покажете паспорт, вам откроют ящик № 12, туда и положите денежки. Адресхранилища…

– Я не могу, – пролепетала Света.

– Ладно, – покладисто согласилась собеседница, – понимаю, увас ребенок. Хорошо, называйте любой удобный день.

– Денег у меня нет, – шепнула Реутова.

Воцарилось молчание.

– Как нет? – раздалось потом. – Куда они делись?

Светочка принялась бестолково излагать суть проблемы:

– Ну, понимаете, Ната умерла…

На том конце провода слушали молча. И только когда Реутова,прозаикавшись, завершила рассказ, дама поинтересовалась:

– Значит, отдали все двенадцать тысяч?

– Нет, – пробормотала Света, – одиннадцать девятьсот. Стодолларов оставила себе за апрель, мне Ната обещала платить.

Женщина помолчала, потом, коротко ругнувшись, бросилатрубку. Несколько месяцев после этого разговора Светлана вздрагивала от каждоготелефонного звонка. Но больше ее никто не беспокоил и денег не требовал.

– Значит, Ната сказала, что тысячи получила от белочки? –уточнила я.

– Ага, – кивнула Света, – так странно усмехнулась и выдала:от белочки, от такой милой рыжей белочки, которая не умела плавать с больнымсердцем…

Я вышла на лестницу, спустилась на один пролет вниз, села наподоконник и закурила. Значит, Наташа решила забрать у подруги деньги…Интересно, что помешало ей сделать это накануне превращения в Артюхину? Может,то, что Света уезжала? Ай да Кабанова, ай да молодец! Изменила голосок, дажеабонировала ячейку… Только облом вышел. Честная Светочка уже отдала деньги.Представляю, как милая Наточка злилась… Впрочем, осталось уточнить еще однумаленькую деталь.

Быстро сбежав на первый этаж, я позвонила в дверь к Раисе.

– Опять вы? – слегка раздраженно спросила учительница. – Атеперь что?

– Извините, кажется, я забыла у вас на кухне мобильныйтелефон!

– Идите, – буркнула пенсионерка.

Полазив для вида под столом, я продемонстрировала свойаппаратик, потихонечку вынутый из кармана.

– Нашла.

– Ну и хорошо, – ответила Раиса Андреевна, – вовремя пришли,я как раз собиралась в поликлинику, на пять записана, могу опоздать!

Я пошла по коридору и у самой двери вздохнула:

– Штукатурка-то у вас осыпалась, и обои подрались, что жеремонт не сделаете?

Раиса Андреевна сердито ответила:

– Он денег стоит, а откуда они у меня? Пенсия всеговосемьсот рублей.

Я притормозила у двери, обитой кое-где продраннымдерматином, посмотрела на торчавшие из прорех куски грязной, серо-желтой ваты ипроникновенно спросила:

– А двенадцать тысяч долларов?

– Какие такие тысячи? – отшатнулась Раиса Андреевна и мигомдобавила: – Врет все, ничего мне не давала.

Я рассмеялась и сказала:

– Прощайте, да не бойтесь, мне ваша заначка без надобности,так просто поинтересовалась, из чистого любопытства!

Сев в «девятку», я сначала с наслаждением закурила «Голуаз»,потом решительно содрала с зеркальца освежитель, распространявший вокруг себяжуткие миазмы, и включила зажигание. Не тут-то было. Издав несколько разстранный звук «цык-цык», мотор не завелся. Я боролась с ним минут десять,потом, плюнув, вызвала сервисную службу.

Потекли томительные минуты безделья. Вот оно значит как!Рита Назарова дала Наташе шанс заработать. Где? За что ей заплатили сначалааккордно десять тысяч, а потом начали давать еще по куску в месяц. В принципе,не такие уж это огромные деньги, но для меня. Наташе они должны были казатьсяневероятной суммой. Что за дело прокрутили они с Назаровой? И кто такаятаинственная белочка с рыжими волосами и больным сердцем?

Мальчишка, приехавший по вызову, долго бродил вокруг«девятки», цокая языком, потом спросил:

– На автомобильном кладбище подобрали бедолагу?

– Не умничай, – обозлилась я, – чини давай!

Мастер взъерошил короткие темные волосы.

– Понимаете, я здесь на месте не справлюсь, у нее движоксдох.

– И чего?

– Ничего, надо другой ставить.

– Действуй, – велела я, – да побыстрей.

– Говорю же вам, – втолковывал юноша, – работы здесь не наодин день. И потом, лучше еще чуть-чуть добавить и купить за две тысячи пятьсотновую «шестерку»!

Вспомнив счет, выставленный дилером за «Форд», я искреннеудивилась:

– Две тысячи пятьсот?