Я все равно его всячески игнорировала, притворялась, будто мы пассажиры в поезде. Волей-неволей надо ехать вместе, но не обязательно же любезничать, вести беседы, вообще замечать присутствие друг друга.

Один раз я заметила, как Уэра с ним разговаривает. О чем именно, я так и не узнала, они шушукались в углу, но после этого Дэвлин стал более мрачным и перестал во мне дырки просверливать. Она ему сказала «не пялься?». Не знаю, но это уже неважно. Я просто хотела, чтобы эта поездка поскорее закончилась.

Единственный раз, когда мы более или менее разговаривали, случился, когда мы уже почти подъезжали к замку и на нас напал эльдис. Почему в этот раз я уделяю этому событию так мало внимания? Потому что, во-первых, я к ним как-то привыкла, а, во-вторых, я наконец-то поняла, что значит потомок драконов.

Карета остановилась, лошади заржали, Дэвлин выскочил наружу, и… мурашки побежали по коже. Поскольку теперь он уже был свободен от оков для своей магии, огонь полился из него сплошным потоком, обхлестал гигантского эльдиса, который робко и сиротливо отступал при каждом ударе, а потом и вовсе сбежал, поджав хвост.

Вот это… жесть. Да, я понимала, что такой, как Дэвлин, здесь не просто так, но чтобы настолько…

Когда он вернулся к каретам, он подошел именно к моей. После нашей ссоры к нему пересел Чэн, а мы ехали с Уэрой вдвоем. Но сейчас Дэвлин как будто обо всем позабыл. Да и я… тоже.

— Они боятся огня, — скорее констатировала я, глядя вслед убежавшему эльдису.

— Особого огня, — Дэвлин стоял в шаге от кареты, я на ступеньке, и все равно ему как-то удавалось смотреть на меня будто бы сверху вниз. — Драконий огонь сжигает нещадно. Он губителен для их существа.

— Но ты их не убиваешь, — продолжаю рассуждать.

— Они тоже живые существа, создания Севера, я не могу их просто уничтожить, только потому что могу.

Это прозвучало как-то неоднозначно, но что еще Дэвлин вкладывал в эту фразу, я так и не поняла.

— Что с ними теперь будет? — Интересуюсь.

— Вернутся в горы, больше не будут нападать на деревни и города, — пожимает плечами Дэвлин. — Там их естественное место обитания, но их всегда нужно держать на контроле.

— Как стаю собак? — Ухмыляюсь я.

Дэвлин впивается в меня внимательным взглядом, будто моя ухмылка для него становится каким-то важным признаком.

— Что-то вроде того, — едва заметно ухмыляется и он. — В любом случае, раньше мы с отцом часто объезжали территорию, чтобы знать, не подбираются ли эльдисы ближе к поселениям.

— Что же, теперь все вернется в норму и ты снова займешься своими должностными обязанностями, — еще одна прямая констатация, ловлю взгляд темных глаз и мы замираем.

Дальше — запретная территория, тема, которая заставила нас молчать неделю. Если ступим на нее снова — ничего хорошего из этого не выйдет. Но я замечаю в глазах Дэвлина как будто бы желание продолжить. Нетушки, спасибо!

— Давайте уже ехать, а то время идет, — нырнула в карету обратно я и скрылась в тени за стенкой.

Я слышала, как Дэвлин еще некоторое время постоял, а затем снег под его ногами захрустел, и он ушел в свою карету.

Снежные бури стали потише. Было ли это связано с освобождением Дэвлина? Думаю, да. Снег, хоть и шел, но по сравнению с тем, что было раньше — это небо и земля. Сейчас это были скорее просто снегопады, то сильнее, то слабее, в общем — не столь беспокоящие. А иногда снег почти прекращался, а небо светлело. Значит… здесь возможна весна?

Неважно, я этого не узнаю, всем спасибо, до свидания.

Когда мы наконец-то добрались до замка, я вышла из кареты и посмотрела на него совсем по-другому. Во-первых, стало заметно светлее, поэтому и замок показался мне каким-то светлым, а не мрачным. Во-вторых, почему-то раньше мне казалось, что он как-то больше. Странно, ведь светлое вроде как полнит.

Вчетвером мы двинулись по мосту над пропастью, и из-за того, что снежного шторма вокруг не было, я почти наслаждалась прогулкой. Было… спокойно. Признаки весны грели душу, я наконец-то предвкушала, как хорошенько согреюсь, приму ванну и приведу себя в порядок настолько, что буду выглядеть хотя бы прилично.

Как отреагировали на появление Дэвлина в замке? По-разному, если честно. Кто-то пугался, кто-то падал ниц и кланялся своему правителю, кто-то радостно восклицал и приветствовал его. В общем, если до этого момента я еще сомневалась, мол, «а вдруг Дэвлин не Король?», то теперь можно было с уверенностью заявить: Король.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Поскольку его быстро увлекли сбегающиеся со всего замка слуги, стражники и прочий персонал, Дэвлин поначалу увлекся ими, чем я и воспользовалась, решительно отправившись к себе в комнату. Пора привести себя в порядок и влезть в свои вещи, чтобы возвращаться домой.

Позади меня было шумно, но я была уверена, что на меня уж никто внимания не обращает. Наверное, Дэвлин сейчас всем улыбается, радуется, в общем — счастлив. Искушение узнать это победило, я обернулась… и волнение тут же вспыхнуло во мне. Да, Дэвлин стоял там в толпе, но смотрел он на меня. Чего?

Отчасти я, конечно же, могла понять его страхи и сомнения. Да, я им… управляла. Может быть, он и спасал мне жизнь, но сам факт… конечно же, мне было обидно, ведь он своей жизнью рисковал. То есть, он, конечно, лишь отдавал долг, в конце концов, теперь становится понятно, почему для него это было так важно. Он же Король, положение обязывает. Но от этого мне легче не становилось совершенно.

Может быть, неплохо, что я ухожу сейчас, не будет большего сожаления, чем есть сейчас…

***

Какое же блаженство было наконец привести себя в порядок и отмокнуть в ванне. Я буквально растворилась в ней, приходя в себя после столь долгого переезда, всего этого приключения. Не сказать, что я все еще ощущала усталость, но и не отдохнула я совершенно. Но решила так: вернусь домой и устрою себе неделю лежания на диване и смотрения сериалов. Отличный план!

Вроде бы служанки пришли мне помочь, услышали меня, когда я попросила их принести мне мои вещи, но когда я вышла в комнату, там лежало очередное платье, а служанок и след простыл. Меня этот момент не очень-то порадовал, но голой ходить не хотелось, поэтому пришлось надеть платье и отправиться на поиски тех, кто меня плохо слушал.