Другая торговая точка находилась в самомцентре основной территории, занятой туристами, и, когда мы туда добрались,собравшаяся там толпа была такой огромной, что оставалось одно-единственноеместо для парковки – между бензоколонкой и черным ходом. Если начнутся напряги,то мы опять окажемся надежно заперты в мышеловке. На первый взгляд, положениевыглядело гораздо хуже того, из которого мы только что выпутались.

Но собравшаяся толпа была совсем другой,нежели у заведения Уильямса. Судя по всему они уже несколько часов промаялись вожидании какого-нибудь действия со стороны настоящих Ангелов Ада, – ух ты,живые Ангелы! – и, как только двое из нас вылезли из машины, собравшиесяудовлетворенно заурчали и зашелестели. Местных в толпе не было, собрались, восновном, туристы из города, из долины или с побережья.

Магазин был до отказа забит газетами,освещающими изнасилование, совершенное Ангелами Ада в Лос-Анджелесе, но нельзясказать, чтобы встретившие нас люди выглядели испуганными. Наоборот, любопытныхстановилось все больше и больше, и они обступили нас плотным кольцом, пока«отверженные» торговались с владельцем, низкорослым круглолицым человечком.Круглолицый повторял как заведенный: «Ясный пень, ребята, я о вас позабочусь».Он был чересчур, даже навязчиво, дружелюбен, и в своем дружелюбии дошел дотого, что по пути к пивному погребу похлопал Пита по черным от сажи плечам.

Я купил газету и пошел в бар, где сел уланч-стойки в самом дальнем углу. Сижу, читаю рассказ об изнасиловании, ислышу, как маленькая девочка позади меня спрашивает: «Где же они, мамочка? Тыже сказала, что мы обязательно их увидим». Я оглянулся и посмотрел на ребенка,кривоногую фею, у которой только-только выпали молочные зубы, и в очередной развоздал хвалу господу за то, что мой собственный отпрыск – мужик. Я взглянул намать девочки, и попытался отгадать, какие странные извилины в мозгу руководятее сознанием в эти удивительные времена. Спокойная, уверенная в себе баба,выглядящая на все тридцать пять, короткие светлые волосы и блузка без рукавов,небрежно заправленная в тесноватые «бермуды». Живописнейшая картина… жаркимкалифорнийским днем женщина с толстым животиком, в темных очках а-ляСент-Тропез болтается по рынку на курорте, таская за собой свою дочку, ученицуначальной школы, и поджидает среди озабоченной толпы прибытия Цирка Хулиганов,разрекламированного в Life.

Вспомнилась весна прошлого года, когда я ехалоднажды вечером из Сан-Франциско в Биг Сур и услышал по радио сообщение очудовищной приливной волне, которая вроде должна была обрушиться на Калифорнийскоепобережье около полуночи. Часы не успели пробить одиннадцати часов, когда я былуже в Хот Спрингс Лодж, расположенном на скале прямо над океаном, и ворвалсявнутрь, как оглашенный вопя об опасности. Эта ночь тянулась неправдоподобномедленно, и единственно, кто еще там бодрствовал – полдюжина местных жителей,сидевших вокруг стола из красного дерева и распивающих вино. Они уже слышалиштормовое предупреждение и ждали, когда же грянет буря и обрушится обещаннаяволна. «Приливная волна, ей-богу!» – это зрелище, безусловно, стоит того, чтобыждать часами. Той же самой ночью, согласно горестным полицейским отчетам, болеедесяти тысяч человек явились на океанский пляж в Сан-Франциско, и из-за этогона прибрежном хайвее образовалась такая геморройная транспортная пробка,которая еле-еле рассосалась лишь к рассвету. Всех этих людей вполне моглосгубить собственное любопытство, ведь, если бы волна объявилась по расписанию,большинство из них погибло бы. К счастью, волна благополучно сошла на нетгде-то между Гонолулу и Западным побережьем…

Примерно пятьдесят человек глазели на нас,пока мы грузили пиво. Несколько тинейджеров, собравшись с духом, бросились нампомогать. Человек в полосатых хлопчатобумажных шортах и черных носках, стольлюбимых бизнесменами, настойчиво упрашивал Пита и Сонни попозировать ему, покаон своей камерой выстроит панорамный ряд для домашнего кино. Еще один тип в«бермудах» неслышно подобрался ко мне и спросил шепотом:

– Скажите, ребята, вы на самом деле наци?

– Только не я, – ответил я. – Яиз Kiwanis.

Он многозначительно кивнул, как будто напередзнал все, что я ему скажу.

– А как же тогда быть со всем тем, о чемвы любите читать? – спросил он. – Ну, ты понимаешь, все эти штуки,связанные со свастиками…

Я обратился к Сонни, который показывал нашимдобровольным помощникам, как ставить ящики на заднем сиденье: «Эй, этот пареньхочет знать, наци ты ли нет?». Вопреки моим ожиданиям, Баргер не рассмеялся, апогнал свою обычную телегу относительно свастик и железных крестов. («Да этовообще не имеет никакого значения. Мы покупаем это добро в дешевыхмагазинчиках».) Но именно в тот самый момент, когда мужчину вроде бы все вответе Баргера устроило, немедленно последовала грубая подъебка, и Сонни выдалодин из тех раздражающих провокационных экспромтов, которые сделали еголюбимцем среди репортеров Бэй Эреа. «Но эти штучки во многом связаны состраной, которой мы восхищаемся, – продолжил он, имея в виду довоеннуюГерманию. – У них была дисциплина. И никакого пиздобольства. Не все идеи уних были правильными, но, по крайней мере, они уважали своих лидеров и моглидоверять друг другу».

Казалось, аудитория готовилась переварить еготираду, я же быстренько предложил вернуться назад в Уиллоу Кав. Я боялся, что влюбой момент кто-то обязательно завопит о Дахау, а затем какой-нибудьразъяренный еврей пришибет Баргера складной табуреткой. Но ничем подобным ввоздухе не пахло. Атмосфера была настолько конгениальной, что мы и сами незаметили, как снова очутились в лавке, поедая гамбургеры и потягивая бочковоепиво. Я уже начинал ощущать в теле приятный расслабон, как вдруг на улицепослышался рев мотоциклов, и толпа рванула к двери. Через несколько секундпоявился Скип из Ричмонда и заявил, что он ждал пива слишком долго, еготерпению пришел конец и сам решил надыбать пару-другую упаковок. Вскореподъехали еще несколько таких же отчаявшихся Ангелов, и владелец угодливозасуетился у стойки, обслуживая каждое рыло с пленительным энтузиазмом: «Пейте,пейте, ребятки, спешить некуда… Бьюсь об заклад, после такого долгого пути увас в горле совсем пересохло, а?».