Я высказал все это вслух по пути в город,после того как Сонни и Пит согласились отправиться со мной. « Да ты был бывынужден вернуться, – заявил Сонни. – Надо быть законченным идиотом,чтобы смыться с нашими пивными деньгами». Пит рассмеялся. «Хо-хо, мы дажезнаем, где ты живешь. А Френчи сказал, что у тебя знатная телка, прямо босс вюбке». Он брякнул это вроде бы в шутку, но я-то стреляный воробей! Я сразуотметил (про себя, разумеется), что первым делом на ум байкеру пришла идеяизнасиловать мою жену, чтобы в случае чего мне отомстить…

Баргер, не изменяя своему амплуа политика,поспешил переменить тему разговора. «Я прочитал статью, которую ты о наснаписал, – сказал он. – Нормальная статейка».

Та статья, о которой говорил Баргер, появиласьмесяц назад или чуть раньше; в ней я предавался воспоминаниям о той ночи в моейквартире, когда кто-то из Ангелов Фриско поведал мне, с глупой ухмылкойнапившегося пива пьянчужки, что, если им не понравится то, что я напишу, онизаявятся однажды ночью, вышибут мою дверь, плеснут бензином на пол и,естественно, бросят в лужу горящую спичку. В то время настроение у всех насбыло преотличное, и я припоминаю, как показал на заряженный двухствольныйдробовик на моей стене и, улыбаясь в ответ, заверил, что успею угрохать покрайней мере двоих из них до того, как они успеют свалить. Слава Богу, донасилия дело не дошло, бред остался бредом, никто ничего не поджег, никтоникого не подстрелил, и я предположил, услышав слова Баргера, что либо онивообще не читали мою статью, либо смирились с ее содержанием. Тем не менее,меня насторожило, что ее упомянули – тем более, что сделал это сам Баргер, чьивзгляды автоматически становились официальной линией в политике Ангелов Ада. Янаписал ту безделицу, свято веря, что больше никогда не пересекусь с«отверженными» мотоциклистами, о которых я говорил как о «неудачниках»,«невежественных громилах» и «убогих хулиганах». Но я совершенно не горелжеланием объяснять эти выражения, находясь в окружении двух сотен бухих outlawsв захолустном кемпинге в Сьеррах.

– А сейчас ты чем занимаешься? –спросил Баргер. – Еще чего-нибудь пишешь?

– Да, – ответил я. – Книгу.

Он пожал плечами. «Ну, нам не нужно ничего,кроме правды.* Я уже раньше говорил, что о нас много хорошего не напишешь, но яне врубаюсь, что именно дает людям право просто стряпать о нас всякую брехню…все это, блядь, говно… да неужели правда для них так уж плоха?»

*Спустя несколько месяцев они решили, чтопросто правды недостаточно. К правде должны прилагаться еще и деньги. Этопородило определенную напряженность, переросшую в негодование, возмущение и,наконец, обернувшуюся насилием.

Мы почти подъехали к магазину Уильямса, и тутя внезапно вспомнил об инквизиторе с ежиком на голове, энергичный словарныйзапас которого воздвиг между нами непробиваемый языковой барьер. Мы повернули уподножья холма, и я постарался припарковать машину скромно и незаметно,насколько это вообще можно было сделать на расстоянии всего тридцати ярдов отмагазина. Если верить помощнику шерифа в лагере, вопрос о продаже нам пива былулажен. Мы должны были лишь выложить бабки, загрузить пиво и уехать. Сонниизображал из себя общественного казначея. Что же касается меня, я выполнял лишьроль водителя.

Нам хватило всего пятнадцати секунд, чтобыпонять, что столь живописно расписанный план на самом деле был стопроцентнойтуфтой и яйца выеденного не стоил. Как только мы вылезли из тачки и сделали несколькошагов по горячей земле, любители суда Линча моментально двинулись за нами. Былоочень жарко и чертовски тихо, на зубах у меня противно поскрипывала пыль,висевшая плотной завесой над парковочной стоянкой. У другого крыла торговогоцентра остановился «воронок» округа Мадера, с двумя копами на переднем сиденье.Бычье остановилось неподалеку от машины, на дощатом настиле у дверей магазинаобразовалась фантастическая стена из ощетинившихся злобой человеческих тел.Судя по всему им ничего не сообщили о намечавшейся сделке. Я открыл багажник,справедливо полагая, что Сонни и Пит уже входят в помещение за пивом. Если ввоздухе запахнет паленым, я смогу запрыгнуть в багажник, закрыть его за собой,потом выбить спинку заднего сиденья и убраться восвояси, когда все будеткончено.

Но Ангелы и шага не сделали в сторонумагазина. Все движение остановилось, туристы старались держаться от нас набезопасном расстоянии, наблюдая с любопытством за происходящим. Действиеразворачивалось в духе лучших традиций Голливуда: покров тайны срывается, идуткадры вестернов «Ровно в полдень» или «Рио Браво». Хотя все-таки безпоблескивания объективов кинокамер или без фоновой музыки это было не совсемто… Повисла длинная пауза, ни звука – и тут стриженый под ежика парень сделал ещенесколько шагов вперед и закричал, словно заблудился в лесу: «А ну-ка уноситесвои сраные жопы отсюда подобру-поздорову! Ничего вам здесь не светит!».

Несмотря на эти вопли, я пошел к нему, думая,что смогу объяснить «ежику» факт существования соглашения о продаже нам пива.Конечно, меня трудно отнести к ярому противнику самой идеи устроить мятеж илиподнять бунт, однако мне не очень-то хотелось, чтобы каша заварилась именносейчас – когда моя замечательная машина стоит точно в центре, а я сам выступаюв роли непосредственного участника спектакля. Дело было дрянь: два Ангела Ада иписатель – против сотни деревенских урелов на пыльной улице в Сьеррах.

Ежик выслушал мои доводы и мотнул головой.«Мистер Уильямс передумал», – сказал он. И тут прямо за моей спинойраздался голос Сонни: «Ну и хуй с ним, с твоим мистером Уильямсом! Мы тожеможем передумать». Они с Питом подошли, чтобы принять участие в споре, игоре-линчеватели тотчас выдвинулись вперед, чтобы поддержать «ежика», который,правда, особо и не волновался.

«Ну-с,– подумалось мне, – вот мы иприехали». Два копа сидели в «воронке», не шелохнувшись; они вовсе неторопились развести бойцов на ринге по разным углам. Быть избитым бычьем –весьма пугающая и болезненная перспектива… Ощущение такое, словно тебя затянулов мерзкий водоворот, и не остается ничего другого как попытаться уйти живым.Подобное случалось со мной уже дважды – в Нью-Йорке и Сан-Хуане, и не пройдет инескольких секунд, как все произойдет вновь в Бейсс Лейк. Однако свершитьсяэтому сомнительному удовольствию помешало подозрительно своевременное прибытиеТайни Бакстера. Толпа расступилась, давая возможность проехать его здоровойтачке с красной мигалкой на крыше.

– А я-то думал, что ты понимаешьчеловеческий язык… Тебе же было ясно сказано держаться подальше отгорода, – рявкнул он.

– Мы приехали за пивом, – миролюбивоответил Сонни.

Бакстера аж передернуло.

– Нет, Уильямс сказал, что пиво у негозаканчивается. Отправляйтесь-ка лучше на рынок на другом берегу. Вот там пива –хоть залейся.