Совсем скоро подобная участь постигнет воспоминания и о ней. Яркие картинки из прошлого подёрнутся лёгкой рябью и утратят свой первозданный блеск. С каждым днём они будут неумолимо тускнеть на фоне ярких новых впечатлений. Со временем Антону станет трудно вспомнить тот день, когда они познакомились. Из его памяти постепенно исчезнут детали их ночной прогулки. Влюблённые взгляды и искренние слова, ласковые объятья и нежные поцелуи — всё это станет похожим на старое кино с непременными царапинами на плёнке, шумом и треском раритетного кинопроектора. Временами Антону будет казаться, что та ночь в Дубае ему только приснилась — иначе должны же быть хоть какие-то доказательства её реальности. Через несколько месяцев Антон, к своему удивлению, не сможет вспомнить лица Полины, а через год забудется и имя. Останется лишь смутное ощущение того, что не так давно он потерял кого-то близкого.

Полина с тоской подумала о том, что меньше всего хотела бы такого грустного конца для своей сказки. Это было так жестоко и несправедливо, что хотелось кричать. В глубине души она действительно считала сказкой историю своей любви. Иногда Полина развлекала себя, придумывая продолжение для неё. Героев там поджидали всевозможные испытания, из которых они всегда выходили с честью.

Добро побеждало зло, а правда торжествовала над ложью. Так было всегда, несмотря ни на что, и именно так должна завершаться любая правдивая история. В детстве Полина думала, что у всех сказок обязательно должен быть счастливый конец. Однако, чем взрослее она становилась, тем чаще встречалась с исключениями из этого правила. Всё больше историй вокруг были с несчастливым концом, да и на сказки они почти не походили. Полина не знала, что со всем этим делать. Тем не менее она продолжала верить в счастливый конец своей истории.

Теперь Полина столкнулась с тем, что её сказка не совсем обычная. Счастливого конца не было в помине и не предвиделось в ближайшем будущем. Это была совсем необычная сказка. Такие истории не рассказывают детям на ночь и не перечитывают для собственного удовольствия. Это была сказка с несчастливым концом. Совсем скоро Полине предстояло отдать земле своё молодое тело. Старуха с косой была уже близко. За спиной ощущалось её смрадное дыхание. Оборачиваться совершенно не хотелось, да и особого смысла в этом не было. Ничего нового там не увидишь, а портить себе последние минуты жизни совершенно не хотелось.

Полина решила для себя: будь что будет. Если суждено умереть вот так, то она и умрет именно так, а не иначе. Сколько можно убегать от своей судьбы? Хватит! После этих слов, сказанных самой себе, Полина сразу внутренне успокоилась, словно сбросила с себя груз тревог и волнений. Ей стало так легко и свободно, как не было уже давно. Словно последняя нить, которая связывала измученную душу с этим светом, вдруг оборвалась. Смерть была уже не так страшна, как раньше. Полина поймала себя на мысли о том, что хочет поскорее свести счёты с этой жизнью — только бы прекратилось это ожидание неизбежного.

* * *

Внезапно она наткнулась на какое-то препятствие. Оказалось, что Шен рукой преградил ей путь:

— Ещё семеро впереди, — зачем-то сказал он и остановился.

— Семеро? — повторила Полина. — Я не понимаю, о чём ты. И почему мы остановились?

— Впереди ещё семеро зомби. Дальше идти по дороге нет смысла, как и спускаться на обочину. Нас надёжно сопровождают с обеих сторон. Поэтому остаётся принять бой здесь. У тебя есть оружие?

— Оружие? — всё еще не могла осознать происходящее Полина. — У меня в рюкзаке есть нож.

— Доставай! Прямо сейчас! — мрачно сказал Шен, потянувшись рукой к левой ноге. С большим трудом он вынул на свет что-то блестящее. Отточенное лезвие армейского ножа сверкнуло в лунном свете, а затем быстро исчезло в рукаве.

Тем временем кольцо из живых мертвецов сужалось. Вопреки обыкновению, они совершенно не торопились и, казалось, растягивали удовольствие. Как Шен и предполагал, по обочинам тоже стояли зомби. Они растянулись метров на сто по обе стороны от трассы и угрюмо взирали на происходящее. Все пути к отступлению теперь были отрезаны. Оставалось только одно — достойно принять смерть прямо здесь и сейчас.

Шен посмотрел на дрожащую Полину и дотронулся до её руки.

— Будь рядом со мной и нечего не бойся, — сказал он и грустно улыбнулся. — Мы с тобой просто обязаны остаться в живых. Несмотря ни на что.

Шен обвёл мрачным взглядом ночную трассу. Спереди приближались семеро зомби, которые растянулись в линию на всю ширину дороги. Сзади довольно бодро двигались ещё десять ходячих трупов. Через пятнадцать-двадцать секунд и те и другие должны были подойти вплотную.

В двадцати метрах от обочины, словно уродливые изваяния, цепочкой выстроились ещё несколько десятков зомби. Однако они не торопились сближаться с людьми. Отрезав беглецам путь к отступлению, они, казалось, считали свою миссию выполненной и совершенно не стремились вступать в бой. Такое разумное поведение было совершенно непохоже на безмозглых зомби, которые обычно с воплями бросались в атаку, едва завидев людей. Создавалось впечатление, что кто-то управлял действиями этих ходячих трупов, словно марионетками. Однако, что за цель преследовал невидимый кукловод, оставалось загадкой.

Оружия ни у кого из зомби не было, если не считать деревянных палок у некоторых. При таком огромном численном перевесе они могли себе это позволить. В движениях противника проскальзывала даже некая вальяжность, словно сытый кот играл с загнанной в угол мышкой.

Противник приблизился почти вплотную. Теперь многое, если не всё, зависело от Шена. Полина перестала дрожать и расширенными от ужаса глазами смотрела на уродливых зомби. Она ещё никогда не видела их так близко. Сероватая кожа с заметными следами разложения, обнажённые кости черепа с торчащими в разные стороны зубами и смрадный запах гниющей плоти производили тягостное впечатление.

Бросалось в глаза, что на большинстве из них одежда была не только испачкана и изорвана, но и явно не соответствовала погоде. Футболки и шорты крайне вычурно смотрелись на фоне снега. Однако ходячих мертвецов это совершенно не смущало. Они абсолютно не замечали того, что их кожа местами покрылась коркой льда, а с подбородка свисают сосульки.

Теперь до ближайшего зомби стало возможно дотянуться вытянутой рукой. Шен молниеносно описал горизонтальный полукруг правой рукой и, развернувшись, повторил тот же манёвр с другой стороны. Через секунду двое зомби высоко запрокинули головы, а затем и вовсе потеряли их в снегу.

В следующий миг Полина в ужасе вскрикнула, попятившись от протянутой к ней костлявой руки. Шен, изогнувшись влево, сначала сломал зомби запястье, а затем отсёк его руку по локоть. Полина не заметила, как лезвие ножа сквозь тонкую одежду вспороло нападавшему живот. Она вздрогнула лишь тогда, когда на снег выпали внутренности нападавшего. Сам зомби сначала рухнул на колени, а затем повалился в снег ничком, обдав Полину мерзким запахом гниющей плоти.

В этот момент Шена схватили за плечи сразу двое. Запястье одного из них тут же затрещало множеством переломов. Однако вторая рука у Шена была занята, и повторить этот манёвр с другой стороны не вышло. Хватка усилилась, и из-за левого плеча показалась уродливая голова совершенного безволосого зомби. В следующий миг он готов был зубами вцепиться в Шена. Однако между мёртвыми глазами в переносицу вдруг вонзилось лезвие огромного ножа. Почерневшие зубы незадачливого зомби замерли в сантиметрах от сонной артерии Шена, который тут же выдернул нож и с силой оттолкнул от себя застывший труп.