class="p1">Немецкого полковника? Разумеется, с удовольствием.

Город казался почти безлюдным, точно жители покинули его, серые дома из глины и камня стояли, надо думать, сотни лет. Вид у них был жалкий и запущенный. Люди, закутанные в одеяла и шерстяные шали, изредка проезжали верхом на осликах. Всадник и животное словно срослись и составляли какое-то одно причудливое создание.

На четырехугольной площади Венер увидел под низкими аркадами приземистого мужчину лет сорока. Он нетерпеливо шагал взад и вперед по тротуару. Когда машины приблизились, он подошел к ним. Ему указали на третью машину.

Полковник представился Венеру:

— Отто фон Карбиц.

Венер назвал себя, в ответ полковник что-то пробормотал, сел в машину и ни слова больше не произнес. Венер был разочарован. Ему хотелось бы знать, с кем он встретился, и вообще оживить беседой эту унылую поездку.

Полковник был в подбитой медвежьим мехом шинели и в берете. Берет плохо сидел на его голове и совсем не шел к нему. «Да, одним беретом не возьмешь, — подумал Венер, усмехаясь. — В тебе ведь за сто шагов узнаешь иностранца. А лицо полное, мужественное, — отметил про себя Венер, — подбородок и нос выразительно очерчены».

С четверть часа они просидели молча, но наконец Венеру стало невтерпеж.

— Разрешите спросить! Давно вы в Испании?

Отто фон Карбиц повернулся и, как показалось Венеру, сердито нахмурился. Ему явно не понравилось, что с ним заговаривают.

— С полгода.

— А я уже год с лишним сижу здесь, — сказал Венер.

Полковник продолжал молча смотреть в окно, на реку, мутную и как будто неподвижную.

Венер достал портсигар и предложил сигару своему спутнику.

— Прошу вас!

— Спасибо. Не курю.

Венер закурил. И тут же спросил испуганно:

— Вас не беспокоит табачный дым?

— Нисколько.

Забившись в свой угол, Венер разглядывал полковника, не отрывавшего глаз от безотрадного ландшафта.

— Какого вы мнения о событиях в Теруэле? Неудачное начало года, не правда ли?

— Гм! Гм!..

— Если красные способны на такое в зимнее время, да еще в горах, то уж не знаешь, что и сказать. Неужели не было известно об их приготовлениях? Разве удар был действительно неожиданным?

— Гм!.. Гм!..

Полковник заерзал на сиденье. Венер видел, что он отвечает нехотя.

— В случае неудачи виноваты мы или итальянцы. А в случае успеха фалангисты приписывают заслугу себе. Быть союзником — неблагодарная задача.

— Откуда эта горечь, полковник?

— Представьте себе на минуту, что нам приходится вести войну и в качестве союзников у нас… ну, скажем, испанцы и итальянцы…

Венер рассмеялся.

Полковник с удивлением посмотрел на него.

— А кто же еще, разрешите спросить?

— Вы не так меня поняли. Не такие уж это плохие союзники, на мой взгляд. С ними мы могли бы прекрасно взять в клещи Францию.

— Кто говорит о Франции? Я имею в виду Россию. И вы думаете, что мы могли бы там продвинуться хотя бы на пядь с помощью испанских солдат?

— Испанские солдаты, полковник, в зимние морозы взяли горную крепость, которая считалась неприступной.

— Они-то как раз будут нашими врагами там, так же как и здесь… Мадрид надо было взять год тому назад. Но нельзя выиграть войну одними высокопарными фразами и прокламациями.

— Ну и пессимист же вы! — воскликнул Венер наигранно веселым тоном.

— Ничуть не пессимист. К счастью, у нас есть другие, более полноценные союзники. И…

— Кто же это? — спросил Венер, усмехаясь.

— Англия и Франция, — ответил полковник. — Не думаете же вы серьезно, что мы сможем расхлебать здесь эту кашу без их помощи? Стоило бы только Франции пропустить русское оружие, и красные выгнали бы нас не только из Теруэля, но из всей Испании.

— Значит, по-вашему, если мы победим, то лишь благодаря Англии и Франции?

— Они сыграют важную роль в этой победе. Ведь красная Испания для них так же мало желательна, как и для нас с вами. Франко для них наименьшее зло. И это наше счастье.

— Вы преувеличиваете, полковник. Мы тоже, надеюсь, немного помогаем этой стране завоевать свое счастье…

— Немного, да. Но лишь немного… Когда мы одолеем в Испании красных, у нас сложатся такие отношения с французами и англичанами, что мы сможем отважиться на войну с Россией.

— Без союзников? — спросил Венер.

— Если Англия и Франция помогут нам так же, как помогают сейчас, то этого уже будет достаточно.

— Судьба нашей нации в руках фюрера, — сказал Венер.

Полковник молчал. Венер после короткой паузы договорил:

— Я убежден, что никогда еще она не была в лучших руках.

Полковник сделал жест, приглашая Венера выглянуть в окно. Дорога описала широкую дугу, и вдали на холме показался город Бургос.

III

В Бургосе Венер узнал, что его вызвали не на совещание совета министров; его просили содействовать раскрытию заговора. Трех арестованных коммунистов подозревают в том, что они стоят во главе подпольной организации. Надеялись, что через них можно будет разгромить всю организацию, но до сих пор никаких положительных результатов не добились. Подпольная деятельность красных в резиденции каудильо — дело весьма серьезное.

Полковник фон Карбиц отправился на заседание военного совета, а Венер — в провинциальное управление, помещавшееся рядом с судебной палатой. Там же было и главное полицейское управление.

Инспектор Губерт Фогельзанг, шваб, встретил Венера и подробно доложил ему о положении дел. Три дня назад в Бургосе удалось задержать четырех коммунистов. Подозревали, что они принадлежат к ответственным руководителям широко разветвленной подпольной коммунистической организации, связанной к тому же с террористическими группами анархистов, а по всей вероятности, и с партизанами. Одному из арестованных загадочным образом удалось вскоре после ареста бежать. Это был как раз не местный житель, а приезжий из Бильбао профсоюзный лидер, которого давно уже разыскивали. Трех остальных подвергли основательному допросу, но решительно никаких сведений об их личных связях получить не удалось. Один из арестованных, сообщил инспектор, сегодня утром, к сожалению, умер от увечий, полученных при допросе. Венер спросил:

— Кто ведет следствие?

— Я сам, — ответил инспектор.

— Хорошо!

Венер размышлял. Инспектор Фогельзанг был одним из его самых дельных работников, он прекрасно говорил по-испански, несколько лет работал в Сантандере, в немецкой торговой фирме, выполняя за границей задание национал-социалистской партии.

— При каких обстоятельствах арестованы эти люди?.

— На них донес один испанец, ювелир. Он заметил, что к его соседу, аптекарю Ларрасу, постоянно приходят каких-то три человека.

— Ларрас — тоже коммунист?

— Конечно. У него происходили встречи. Он-то и умер сегодня.

— Глупо. Нельзя было разве избежать этого?

— Мы сами не ожидали.

— Отравился, что ли?

— Нет. За ним наблюдали, как за всеми арестованными. У него произошло кровоизлияние в мозг.

— Когда я могу видеть арестованных?

— Когда пожелаете,