средневековый город. Узенькие, кривые улочки ползли вверх по крутым склонам. Старые, ветхие дома лепились на скалах между горными расселинами. Машина громыхала по ухабистой мостовой центральной улицы, мимо старинных колоннад, полуразвалившихся каменных стен, ворот и башен, бедных и грязных лавчонок. И вдруг Вальтер прямо-таки испугался. Над беспорядочно теснившейся горсткой ветхих домов вознесся в своем мрачном великолепии собор, средневековый гигант, могущество которого простерлось и на современность.

Теперь дорога головокружительной спиралью шла вниз, в долину, где извивалась, устало неся свои скудные воды, небольшая речка. И опять кругом ничего, кроме камня, песка да сухих степных трав.

В горах, недалеко от Валенсии, шофер остановился и указал на маленький городок, ютившийся высоко в горах. Дома висели на склонах, как ласточкины гнезда. Но самым удивительным в этом городке были пещеры, которые многим служили жильем. Порой у входа в такую пещеру висело сушившееся белье. Ясно были видны веревочные лестницы, по которым жильцы поднимались в свои «квартиры». Шофер-испанец рассказал, что на юге Испании такое жилье не в редкость, но уверял, что и во Франции и на Балканах есть еще места, где люди ютятся в таких же пещерах; ему это достоверно известно. Петер Шиманке, берлинец, отозвался из кузова:

— Подумаешь! Бьюсь об заклад, что там, наверху, живется лучше, чем в моей подвальной дыре на Александерплац.

Навстречу им попалась интендантская машина бригады, шедшая со стороны Валенсии. Из машины вышел Отто Вольф, бреславлец, в щегольском офицерском мундире.

— Ты здесь?

— Боже ты мой, Вальтер!

Вольф бросился на шею Вальтеру, хлопнул его по спине и крикнул: «Hombres! Hombres!»[22]

— Я и не знал, что ты здесь, — сказал Вальтер.

— Здесь теперь все, что есть хорошего, справедливого. Уж не в Одиннадцатую ли ты откомандирован?.. Да?.. Ты найдешь там немало знакомых. И Красавца Вилли — помнишь? Он teniente[23], командир взвода.

— А ты? — спросил Вальтер, посмеиваясь над слишком хорошо знакомой ему словоохотливостью Отто.

— Я? Я заместитель интенданта бригады. Уже с полгода.

— Конечно, говоришь по-испански?

— Naturalmente, hombres!

Отто отвел Вальтера в сторону и шепнул ему, что Одиннадцатая стоит уже не наверху, в излучине Эбро, а в Вальдерробресе.

— Жарко там, дорогой. Если Одиннадцатая перемещается, значит, где-то будет взрыв! Вероятно, у Франко отрежут указательный палец, нахально показывающий в сторону моря. И, ты же знаешь, заостренный ноготь этого пальца — Теруэль.

— Ты хочешь сказать, начнется наступление?

— Ясно. Да и пора уже, черт возьми. А по-твоему? На севере, в Астурии и других местах… там что-то заело… Надо поднять настроение. Но, ради бога, никому ни слова. Тебе ничего не известно. Понял?

Шофер давно знал, что Одиннадцатая переброшена в Вальдерробрес.

— Это было необходимо, — сказал он. — Там, на севере, в торальбских солончаках, самый разумный человек долго не выдержит и свихнется.

IV

Через Вальдерробрес непрерывной вереницей шли в направлении Теруэля грохочущие грузовики с солдатами испанской республиканской армии. Солдаты с головой закутывались в одеяла. В горах дул ледяной ветер, на горных перевалах лежал толстый слой снега. Мотоциклисты, тоже закутанные, как старухи, неслись через рыночную площадь вниз, в долину. Бойцы интернациональных бригад, размещенные в городке, дивились тому, что их все еще оставляют на отдыхе. За плечами у них были тяжелые недели и месяцы в солончаковой арагонской степи; теперь они снова жили в домах и спали на постелях. Но мысль, что испанцы почему-то хотят дать битву без их помощи, никак не укладывалась в голове у старых интербригадовцев.

Штаб бригады помещался в просторном доме одного бежавшего торговца оливками. В громадном вестибюле проводились летучие совещания. Здесь Вальтер Брентен ожидал командира бригады.

Но вместо командира пришел военный комиссар, высокий стройный мужчина с худым аскетическим, остро очерченным лицом. Он испытующе взглянул на Вальтера, бегло прочел врученное ему письмо и небрежно сунул его в карман своего длинного плаща.

— Меня уже известили, но ты явился в неблагоприятный момент.

Оборотясь к офицеру в фуражке с двумя золотыми полосками, он слегка кивнул в сторону Вальтера, внимание которого в это мгновение было отвлечено. Несколько товарищей сидели на корточках перед камином, и один из них держал над огнем сковороду с длинной ручкой. «Что это они жарят?» — подумал Вальтер. Но тут же понял по запаху, что это поджариваются кофейные зерна. В комнату вошла полная пожилая испанка, неся в руках кастрюлю с водой, — вероятно, экономка. Она вертелась по комнате как юла, и при каждом ее движении взвивалось несколько надетых одна на другую юбок. Темная и потрескавшаяся кожа ее широкого лица казалась дубленой. Бойцы называли ее «мама» и «мамита»; она смеялась в ответ и, по-видимому, хорошо ладила с ними.

— Товарищ Брентен!

— Есть! — Вальтер подошел ближе к комиссару.

— Вот товарищ Допплер! — Военный комиссар указал на командира батальона имени Тельмана. — Ступай с ним.

— Есть!

Вальтер протянул руку Допплеру, и тот крепко ее пожал. Взглянув на него, Вальтер невольно улыбнулся. Улыбнулся потому, что Допплер напомнил ему Эрнста Тельмана. Такое же крупное лицо. Такие же светлые умные глаза.

— Багажа у тебя много?

— Нет, только рюкзак.

— Это хорошо. Некоторые являются, как кругосветные путешественники, с целой кучей чемоданов… Мне нужно в Мореллу, Если хочешь, едем со мной. Побеседуем в машине.

Допплер был на голову выше Вальтера, и мундир очень шел к нему. Подбитый овчиной плащ он носил нараспашку, из-под него видна была короткая черная кожаная куртка да на боку неуклюжий кольт. К Допплеру подошли интербригадовцы. Они поздоровались.

— Salud, comandante!

— Salud, товарищи!

По сердечной нотке, звучавшей в этих приветствиях, Вальтер понял, что Допплера любят. Откуда он? Уж этот, несомненно, бывший офицер.

V

В небольшом, выкрашенном в защитную краску «фиате» они поехали в горы. Допплер сидел с водителем, Вальтер втиснулся на заднее сиденье, между ящиками и картонками.

— Сапоги на тебе хорошие?

— Да.

— А портянки?

— Портянки? Нет, я в носках.

— Привыкай к портянкам. В них теплее. Ты был когда-нибудь солдатом?

— Нет, товарищ Допплер.

— Меня зовут Макс.

— Меня — Вальтер.

— Значит, тебе еще только предстоит боевое крещение?

— Да.

— Не боишься?

— Нет. А ты, видно, был офицером?

— Что ты? Только здесь и стал им.

— А похож на кадрового военного.

— Разве? — Макс рассмеялся.

— Если так, то из меня тоже может выйти стоящий солдат.

— И выйдет. Скорее, чем ты думаешь.

Они ехали под гору. На шоссе им пришлось остановиться. Мимо них с грохотом ползла колонна танков.

— Дьявольски не повезло! — выругался шофер. — Обогнать их — это надо быть циркачом.

— А другой дороги нет? — спросил Макс.

Вальтер вышел из машины. Он насчитал уже восемь танков. Тяжелые серые чудовища с длинными