Ужин. Не что-нибудь, а ужин. С таким же успехом Иззи могла бы устроить состязание в меткой стрельбе. Если бы задалась целью погубить его.

Наконец они достигли столовой, и Рэнсом убедился, что и ужин продуман заранее. По обе стороны от длинного обеденного стола выстроились рыцари в доспехах, играющие роль лакеев. Один из них переступил с ноги на ногу, лязгнуло железо – от этого звука Рэнсома едва не передернуло.

– Я предложу нашим гостям сесть. – Иззи указала фрейлинам в мешковатых темных сюртуках на стулья.

– Вы, конечно, сядете во главе стола. – Иззи подвела Рэнсома к его месту. – А я, как хозяйка, займу место в противоположном конце.

Другими словами, на расстоянии десятка шагов от него.

Рэнсом поймал ее за руку и удержал возле себя.

– Так не пойдет.

– Прошу вас, не паникуйте.

Он скрипнул зубами.

– Я и не думал паниковать.

– Все будет хорошо, – шепнула она. – Честное слово. Я распорядилась, чтобы все блюда подавали «а-ля рюсс»: их разложат по тарелкам еще в кухне и принесут отдельно каждому. Ничего не придется ни резать, ни раскладывать. Во Франции такой стиль в большой моде. Нас сочтут знатоками современных веяний.

– Я рад, что вы и об этом подумали, – сухо отозвался он. – Но…

– Конечно, первым блюдом будет суп. Это очевидно. Что же касается мясного блюда… – она подала знак одному из рыцарей, – мы подадим бифштекс.

На столе перед Рэнсомом появилась тарелка.

Иззи придвинула стул и села рядом с ним.

– Я все понимаю, – зашептала она. – Рэнсом, вы не подумайте, я заметила, что в нашем присутствии вы никогда не едите. Разве что кусок хлеба или сандвич. Но не полный обед или ужин. И я попробовала завязать себе глаза и поесть, орудуя ножом и вилкой наугад. И вся перепачкалась, не успев проглотить и трех кусков. Так что я вас понимаю.

Ее голос звучал нежно, но обращалась она с ним, как с упрямым ребенком. И ни черта не понимала.

Она взяла его руку и направила к тарелке.

– Я предупредила кухарку: на вашей тарелке все будет нарезано кусочками на один укус, кроме хлеба. Булочка с маслом – на двенадцать часов, затем говядина – с трех до семи. А с восьми до двенадцати – картофель и фасоль. – Она вложила ему в руку вилку. – Ну же, попробуйте.

– Иззи…

Она коснулась его плеча.

– Не робейте. Я знаю, что вы справитесь.

Он сделал медленный вдох и выдох, стараясь сохранять спокойствие.

– Я буду есть, когда захочу и где захочу. Мне не нужна еда, нарезанная на кусочки. Я не ребенок.

Вот они, на столе перед ним, – все его обиды и муки, поданные на одной тарелке.

«Вот вам порция беспомощности, ваша светлость. С гарниром из горечи и унижения. Все это безумие. А он – дурак, если согласился осуществить этот план. Не успев провести и пяти минут за обеденным столом, его поверенные поймут, кто он такой, – несчастный слепой. В лучшем случае его признают инвалидом. В худшем упрячут в сумасшедший дом. Он лишится титула, состояния… и, может быть, даже свободы.

И потеряет Иззи. Вместе с возможностью защищать ее. С последним шансом крепко обнять ее и ощутить нежность ее кожи».

И все потому, что вслепую бифштекс не разрежешь. Мысль о том, что вся его жизнь зависит от такой мелочи, сводила его с ума.

Между тем все ждали, фрейлины шушукались и хихикали. Рыцари лязгали доспехами. Рэнсому казалось, что этот металлический звук ввинчивается ему в мозг.

– Я не голоден. – Он жестом подозвал одного из лакеев в броне. – Унесите.

Никто не шелохнулся.

– Примите тарелку, – рявкнул Рэнсом.

Болван в доспехах вышел вперед и забрал тарелку. Рэнсом кривился от каждого скрипа и лязга. В основании черепа нарастала боль. Это было все равно что знать: за его спиной стоит злодей с ледорубом, готовый нанести удар в любую секунду.

Все. С него хватит. Он поднялся из-за стола.

Иззи бросилась следом и остановила его прежде, чем он достиг двери.

– Это я виновата, – торопливо заговорила она. – Надо было заранее предупредить вас. Я понимаю, вы устали. Мы все измучились. Попробуем еще раз позднее. А пока идите наверх и прилягте.

Теперь ему предлагают еще и дневной сон?

Верх унижения.

– Остановимся на этом, – заявил он. – Никаких «попробуем позднее». Поблагодарите своих морфиниан за потраченное время и отошлите их.

– Отослать? – Она вцепилась ему в рукав, не давая уйти. – Мы можем репетировать, сколько понадобится. Но сдаться мы не имеем права! Слишком многое поставлено на карту для нас обоих!

– Я и без вас знаю, что поставлено на карту.

Все ее будущее повисло на волоске. За себя Рэнсом не боялся, но хотел убедиться, что Иззи ничто не угрожает.

Ее план – изображать зрячего в присутствии десятков фантазеров в маскарадных костюмах, – просто не мог сработать. Рэнсом твердо знал это и мог доказать, но понимал, что даже факты не лишат Иззи романтичного оптимизма. Как и ее поклонников, которые сейчас стоят рядом и ловят каждое ее слово. Она ни за что не согласится обмануть их ожидания.

Мало того, она не собирается делать выбор между Рэнсомом и тысячей незнакомых людей, желающих ей добра и готовых закармливать сладостями. Даже если второе наиболее вероятно.

Значит, ему придется сделать этот выбор за нее.

– Я не сдаюсь, – объяснил он. – Просто меняю план.

– Значит, план Г! – воскликнул кто-то из рыцарей. – Всем внимание: План Г! У кого горностай?

– Да не этот план. – Рэнсом скрипнул зубами и пояснил, обращаясь к Иззи: – Нам нельзя терять времени. Ступайте наверх и принесите свою шаль.

– Мою шаль? Зачем? Куда мы едем?

– В Шотландию, – сообщил он. – Сегодня мы поженимся.

Поженимся?..

На минуту Иззи лишилась дара речи. В голове у нее все перепуталось. Мысли напоминали детский волчок, только кружились гораздо быстрее.

Когда она наконец заговорила, ее голос звучал осторожно. И очень тихо, хотя она не сомневалась, что рыцари и фрейлины слышат каждое слово.

– Вы хотите жениться? На мне? Сегодня?

Он пригладил волосы.

– Да, от этой идеи я тоже не в восторге, но ничего другого нам не остается. Соберите вещи. Самое большее через несколько часов мы будем у шотландской границы.

– Но…

– Преимущества очевидны, – бесстрастно продолжал он. – Если мы поженимся, сразу все изменится. По крайней мере, остальным придется подождать, пока не выяснится, беременны ли вы моим наследником. А тем временем я позабочусь о том, чтобы вы получили деньги, которые вам причитаются.